Nachalo vot zdes' - http://tguy.ru/profile/84/blog/96.html
«Вокруг героя все становится трагедией, вокруг полубога — действом сатиров, а вокруг Бога... чем?... быть может, - "миром"?»
Фридрих Вильгельм Ницще
Максим 19.02.2013
Али довольно часто звонит ни к месту, ни ко времени. Вот подумайте только, чего он сейчас, в полночь, от меня хочет. Все нормальные люди в Дубае уже давно спят. Нам всем завтра на работу. Ну, он-то, конечно, как местный житель может себе позволить не работать вообще, но мы, все остальные, — простые смертные, нам надо кормить себя и еще пару ртов. Ну вот, Али разбудил малыша.
— Максим, кто это звонит? — спросил малыш, казалось бы, больше тоном раздраженным, нежели обеспокоенным.
— Малыш, это Али...
— Не отвечай, утром перезвонишь! У него наверняка очередная драма в жизни...
Мы знакомы с малышом около трех недель. Он милый парень, но с какой стати он решил, что может указывать мне, отвечать на звонок лучшего друга или нет. Все же как-то быстро «малыши» переходят из твоей телефонной книги в постель, из твоей постели в дом, и оттуда в твои поступки. Кажется, это сигнал, и утром надо будет намекнуть, что ему следует пожить некоторое время у себя, так как моя любимая армянская мамуля с сирийским папой решили меня навестить. Это отмазка всегда работает.
— Прости, малыш, я люблю тебя тискать, но загонять меня в тиски — плохая идея. Ну, черт, Али не успокоится, кажись, опять звонит. Малыш, он не отстанет, пока я не отвечу, ты же его знаешь....
Да не знает он его. Али собственная мать не знает, еще бы он стал раскрывать себя моему очередному «парню».
Я выхожу из спальни на балкон, и отвечаю на звонок.
— Хабиби, надеюсь, у тебя очень важный разговор в такое время, — сказал я, пытаясь быть с ним чуть строже, чем обычно. Все, что я услышал дальше, сначала показалось мне глупой и второсортной шуткой. Если бы я не знал Али, то скорее положил бы трубку и пообещал перезвонить утром. Но его голос и дыхание были достаточно тяжелые, и он говорил что-то о том, что мне надо срочно взять свою машину, заехать за ним и отвезти в больницу. Он сказал: «Я принимал душ и поскользнулся! Упал сильно и, кажется, сломал бедро, и не могу двигаться. Тебе нужно отвезти меня в больницу».
— Я позвоню в скорую и приеду к тебе, только не двигайся... — Не успел я закончить фразу, как он закричал, что мне не стоит вызывать скорую, а надо срочно приехать к нему.
Я и понял, что не все так просто. Я сказал, что буду через пять минут у него. Пришлось разбудить малыша и сказать, что ему следует идти домой. Он начал задавать вопросы с таким же раздраженным тоном, как до этого. Но мне было просто не до него сейчас. Я сказал, чтобы он захлопнул дверь, когда уйдет, и мы поговорим завтра.
На этаже, где жил Али, стояла странная тишина. От этого было как-то тревожно. Я поспешил к его двери, как если бы кто-то преследовал меня. Потянул за дверную ручку. Дверь оказалась заперта. Я не стал звонить и открыл дверь ключом, который есть у меня как раз для таких случаев. В квартире было темно, только горели свечи. Я позвал Али, и он прохрипел, что он в спальне. Он сидел на полу рядом со своей кроватью. Комната выглядела так, будто он собирал чемодан для очередной поездки в Европу. Двери всех шкафов были открыты, а в ванной комнате горел свет. Я включил свет в спальне и понял, что это не сломанное бедро.
Али сидел на полу прижимая покрывало к животу. Там где он держал покрывало, уже образовалось большое и темно-коричневое пятно от крови. Он был голый, его лицо с левой стороны было синим, а левый глаз не открывался из-за отека. Я на какое-то время застыл у включателя и боялся подойти к нему. Хотя понимал, что надо вызывать врачей или везти его в больницу как можно быстрей. Но затормозился: я не мог двигаться, пока мой мозг в деталях не понял, насколько плохи дела.
Я присел рядом с ним и спросил: «Что случилось?» Он начал рассказывать, что это был темнокожий парень, который захотел его ограбить. В какой-то момент все вышло из под контроля и они подрались. Тот вытащил нож и ударил его. Я слегка приподнял покрывало, чтобы посмотреть, насколько большая рана. Рана была не крупная, но сильно кровоточила. Надо было действовать быстро.
Дальше все мои поступки были выверены, и я не размышлял над ними. У меня на это просто не было времени. Я, зная Али, понимал, что при сложившихся обстоятельствах он не согласится вызвать полицию и скорую. Надо самому его везти в больницу. Я взял его одежду, которая лежала рядом с кроватью, осторожно надел на него нижнее белье и брюки. Сложнее всего было надевать рубашку и при этом просить его, что бы он сильнее прижимал к ране покрывало. Все должно было выглядеть так, будто он был в рубашке когда это с ним случилось. Я взял нож из кухни и сделал дырку на его рубашке, ровно на том месте, где была рана. Дал ему маленькое полотенце из ванной и сказал, чтобы он сильно прижал ее к ране. Надел на него туфли, и мы были готовы идти до машины.
Я собирался помочь ему дойти до машины и отвезти в ближайшую больницу. Али просил, чтобы я оставил его у входа, а до больницы он дойдет сам. Мы договорились: он скажет, что на него напали на улице и ограбили. Он пытался защитить себя и его ударили ножом.
Конечно же, я не смог оставить его у дверей больницы. Просто не смог. Меня волновало не то, что меня начнут допрашивать, а то, что ему не окажут нужную помощь или он не дойдет до приемного покоя. Ночь была бесконечной. Полиция по несколько раз переспрашивала о том, что, как, когда и где случилось. Мое алиби состояло в том, что он позвонил мне, и я забрал его с места происшествия. Очень странное ощущение, когда твой друг лежит с раной в животе, а тебя допрашивают как главного подозреваемого. Если даже это не имелось в виду, вопрос висел в воздухе. Врачи сказали, что внутренние органы чудом не задели. Но при этом он потерял много крови.
Когда я узнал состояние Али и был уверен, что он сможет вынести слезы матери и страх в глазах отца, я позвонил его родителям и сообщил неприятные новости. Конечно, они тут же начали собираться и через пару часов должны были быть в больнице. Когда я увидел Али после операционной, он был в сознании и почему-то улыбался. Может, он радовался тому, что пережил эту ночь. Я сообщил, что его родители в пути и скоро будут в больнице. А он в ответ сказал: «Барселона отменяется, Максим! Барселона отменяется...»
(... to be continued)
После всех скитаний по просторам зеленого города Ташкента, оставленного моими предками, я все же собрал свою котомку и направился на Ближний Восток. Получил отличное предложение в fashion-маркетинге. Все друзья...