Мария. Ария

Радуйтесь! Композитор Илья Демуцкий написал на слова речи Маши Алёхиной симфонический опус: для оркестра и сопрано. Для меня Pussy Riot и симфоническая музыка - это что-то личное. Я им симпатизирую. И вот они сошлись как те самые лед и пламень. Лед в данном случае - современная академическая музыка, пламень - панк-феминистки.

Несколько лет назад в музее Прокофьева, что на Камергерском, я слушал концерт Ярослава Судзиловского и других менее судзиловских композиторов. Помню, были там "Времена года" Судзиловского, опус для пенопластов покойного Гоши Дорохова, сочинение для флейты композитора П. Выглядел он так: вышла флейтистка и вместо орфеевских трелей стала извлекать из инструмента какие-то, казалось, посторонние звуки. Еще она произносила слова на иностранном языке, топала ногой, стучала по пюпитру. Со мной был друг-врач, которого я заранее предупредил, что поведение женщины санкционировано и помощь ей не нужна. Все это было весьма и весьма интеллектуально.
После концерта у меня состоялся разговор с кем-то из руководства музея. Руководство спрашивало, как можно привлечь "молодую аудиторию" в стены кромешного академического ада. Я тогда человеческим голосом сказал: текстом, программой, событием.
Но тогда последним национальным событием был полет Гагарина в космос. И вот, через несколько лет, великая Россия произвела еще одно - посадила трех "кощунниц" в тюрьму. Это очень некруто, а круто здесь то, что Демуцкий - представитель этой самой неповоротливой академ. музыки выступил не только как "просто" композитор, но как композитор, который позволяет себе думать.
Он, конечно, не первый - был Пярт с его "Ангелами" (посвящение Ходорковскому), был, в конце концов, "Раёк" Шостаковича или, приплету еще, "Уцелевший из Варшавы" Шёнберга. Да хоть "Ленинградская симфония" - тоже политическое. Но в "Последнем слове" - реальный человек и реальный документ, чей пафос становится по-настоящему симфоническим. Для меня такое сочинение сегодня гораздо важнее, чем опус, сыгранный на открытии Храма Христа Спасителя: сначала на открытии оригинала, затем - пластмассовой копии.
Это увертюра Чайковского "1812 год", которая при ближайшем рассмотрении - мазня Глазунова, только музыкальная. Вот вам французы пришли с "Марсельезой", фот русская тема, а в финале - колокола и "Боже, царя храни". И пушки бабахают. Да идите вы в балет, Петр Ильич, или в иллюстраторы букваря.
Только Pussy Riot, только симф.орк.