В начале было... (18+)

^{Поцелуй Иуды}

Иногда я задаюсь вопросом о том, как же всё это началось? В какой момент я, как выражается один мой знакомый, решил существенно осложнить себе жизнь, сделавшись пидарасом? Есть много разных исследований, указывающих на то, что ориентация определяется в самом раннем детстве в лучшем случае, а то и вообще, задолго до рождения. А поскольку вопрос: «Когда ты понял, что ты гей?» — один из наиболее задаваемых нашему брату, я решил таки попробовать проследить путь становления моей собственной ориентации.

Первое воспоминание о том, что мальчики нравятся мне больше девочек, связано у меня с детским садом. У меня там было двое друзей, черноволосый и кареглазый Матвей и блондинистая нескладная Аня. И хотя в возрасте трех лет еще рано говорить о каком-то сексуальном влечении, я очень отчётливо помню, что мне гораздо больше нравилось играть с Матвеем. И что не маловажно, его трогать. Девочки же казались мне каким-то совершенно отдельным непонятным биологическим видом, логика поступков которых не поддаётся объяснению. С тех пор, кстати, мало что изменилось.
Я довольно рано научился читать, где-то в четыре с половиной года, поэтому в ранне-школьные годы единственные мои романтические отношения были с книгами. И снова, самым ярким воспоминанием из того периода для меня остаются мамины учебники по рисунку, особенно тот, разумеется, что был посвящен рисованию обнаженной натуры. Красивые, атлетично сложенные мужчины, изображенные в этих книгах, завораживали меня, хотя я и не понимал, что именно меня в них привлекает.

Потом было первое порно, по чистой случайности обнаруженное на компьютере отца. Гетеросексуальное, разумеется. И период ужаса и отвращения перед взрослыми из-за того, что они таким друг с другом занимаются. Затем, когда я свыкся с этой мыслью и примирился с ней, я стал нет-нет да посматривать то, что удавалось найти на папином компьютере. И все же гетеросексуальное порно не удовлетворяло меня. Оно казалось мне каким-то неправильным. Особенно, когда встречались видео, где два или больше мужчины и одна женщина. Я не мог это себе объяснить, но женщина в этих видео уже тогда казалась мне лишней.

Затем, были летние каникулы на даче и первые эксперименты с двоюродным братом. Первый сделанный и первый полученный минет и тому подобные, по большей части довольно невинные шалости. Было мне тогда лет десять, пожалуй. И главная мысль, с которой я уехал тогда с дачи заключалась в том, что мужчине приятно, когда кто-то сосет его член. Приблизительно в то же время я начал дрочить. Разумеется, на мысли о том, как я делаю какому-то мужчине минет и ему приятно это. Кто только не попадал в эти мои фантазии, от порноактеров в папиных видео до симпатичных взрослых друзей моих родителей.

А затем, одна из моих фантазий реализовалась. В двенадцать лет я сделал минет своему тренеру по гимнастике. В душе, после тренировки. Я просто подошел, опустился перед ним на колени и взял в рот его член. Пару секунд он пытался отстранить меня, но я, натренировавшись на брате, довольно хорошо знал своё дело, поэтому довольно быстро он прекратил сопротивляться и отдался происходящему. Когда он кончил мне в рот, я пулей выскочил из душевой, из раздевалки и из спортивной школы, и больше никогда туда не возвращался. По пути домой я придумал для родителей легенду о том, что я очень устаю в школе и на танцах, поэтому гимнастику хотел бы бросить. Они не возражали. А я так боялся, что тренер кому-нибудь расскажет, что просто не мог заставить себя туда вернуться. Хотя сейчас, взрослым умом я понимаю, что ему было тогда гораздо страшнее.

Потом, под видом карточных игр на желания, я развёл на минет почти всех своих одноклассников и вполне довольствовался этим. Дальше я увидел на компьютере отца, видимо по случайности скачанное, бисексуальное порно и понял, что оказывается двое мужиков друг другу могут не только хуи сосать. Так я узнал о геях, стал искать о них информацию в интернете и даже обнаружил для себя чудесный завораживающий мир гей-порно, но... я не умел тогда чистить историю браузера, поэтому отец довольно быстро меня за этим занятием спалил. Последовала воспитательная беседа с мамой и бабушкой о том, что это нормально, это просто фаза и чтобы я на этом не циклился. Я пообещал, что больше не буду. На том и разошлись. Но я, разумеется, не прекратил. Поэтому спалив меня на истории браузера второй раз, отец просто молча подарил мне мой первый ноутбук. Мне всё ещё было двенадцать лет.

А когда мне исполнилось тринадцать, произошла одна история, которая, хоть это и не предполагалось в ней самой, вдруг стала для меня поворотным моментом в принятии собственной ориентации. Мы с мамой сходили в театр. На «Иисус Христос — Суперзвезда» в постановке театра им. Моссовета. И я первый раз в своей жизни влюбился. В мужчину. И не в кого-нибудь, а в Иуду Искариота. Думая о той своей первой влюбленности сейчас, я вижу как в ней берут начало почти все мои сексуальные предпочтения, от моей любви к мускулистым и волосатым ногам (костюм Иуды в той постановке был более чем откровенным) до того, что я почти всегда выбираю бородатых мужчин с непростыми характерами, годящихся мне в отцы. И я конечно же влюбился в первую очередь в актёра, Иуду игравшего, в его внешность и его потрясающий голос, и всё же для тринадцатилетнего меня черты актёра были неотделимы от черт персонажа.

Та влюбленность определила очень многое в моей дальнейшей жизни. Я, как преданный фанат, стал ходить на все его спектакли и за последующие несколько лет так проникся музыкальным театром, что в итоге обнаружил себя в какой-то момент учащимся в Гнесинке, на вокальном. Я уже как-то об этом писал. И хотя моя музыкальная карьера не сложилась, именно эта влюбленность открыла мне доступ к возможно самой удивительной и важной черте моего характера. Умению со всей страстью увлекаться чем либо.

И вот сейчас, написав всё это, я внезапно стал понимать про свою жизнь ещё одну очень важную вещь. В свое время, когда я только начал посещать психотерапевта, один из первых сформулированных мной вопросов звучал так: «Почему я всегда выбираю себе мужчин, которые в конечном счёте, обязательно меня предают?» Теперь я кажется знаю ответ. Вполне возможно, потому что в глубине души я всё ещё тот тринадцатилетний пацан, с восторгом и стояком из первого ряда смотрящий на Иуду Искариота. Влюбленный в идеализированный образ предателя.