Ревность к мертвецу

Истина – стабильная и бесчеловечная функция, которая бесконечно стремится к абсолютному нулю и кажется, что никогда его не достигает. Истина старается обнулить все живое на земле и беспощадна к тем, кто обнуляясь страдает и цепляется за любые признаки жизни и внеземного разума. Вернуть утраченное невозможно. Да и нужно ли? Несомненно, истина – всегда одна. Понять, что мы установили истину довольно просто. Это то состояние сознания, когда тезис «у каждого своя правда» перестает быть актуальным и кажется преступным.

Олег бредил идеалами со школьной скамьи и пошел учиться на юрфак не из-за престижа профессии. Он хотел помогать честным людям, сирым и убогим, восстанавливать справедливость и утверждать в обществе букву закона и общечеловеческие ценности. Знания, он впитывал как губка, получил красный диплом и хорошую должность в областной прокуратуре. Работа Олега заключалась в том, чтобы устанавливать истину.  

Очень скоро он разочаровался в профессии: сирые и убогие оказались востребованными государственной машиной козлами отпущения, законы оказались несовершенны, коллеги преследовали только личные интересы и пользовались служебным положением, как гулящей девкой. Прозревать никто не собирался. Закон использовался в качестве удобного органа для слива, как госпизда под боком. С истиной выходили сложности: она не имела ничего общего ни с чувством справедливости, ни с божьими откровениями и догадками гениального сознания, ни с уликами, вещественными доказательствами и показаниями свидетелей. Истина не имела ничего общего с чистосердечным признанием в совершении преступления. Истина уничтожала все собственные доказательства и стремилась к полному нулю, к несуществованию, к собственному ничто, к пустоте, к вакууму. Спекулируя именно на этом якобы пустом месте (которое всем кажется пустым, но на самом деле занято самой настоящей истиной), расторопные существа договорились считать истиной что-то названное той группой людей, которая захватила земную власть над душами и телами. Так истина вошла в земную практику законотворчества и судопроизводства, так справедливость стала только тем, что принято и считается, а не что есть на самом деле. Олег понял, что на это лобное пустое место можно поставить все что угодно и преспокойно выдать за истину. Все согласятся. Но только не Олег.   

Как часто это происходит, Олег завязал с профессиональными идеалами и философским копанием и переключился на людей. Как потерпевшей за правду, он начал искать идеалы в людях. Олег перетрахался со всей ростовской плешкой. Затем его сексуальную биографию пополнили таксисты, разносчики пиццы, охранники автостоянок и круглосуточных ларьков. Это его радовало, но не на столько сильно. Случайные связи не давали внезапного проникновения в истину и казались Олегу несовершенными, недостойными, пустышками. Никто не мог насытить Олега и удовлетворить его страсть к истинному наслаждению. Никто не мог удовлетворить эту зияющую истину любви и справедливости в его душе. В черную дыру проваливались десятки неугодных людей. Пустота ничто, на котором восседала истина, требовала постоянных поисков и жертв.

«Ведь я же достоин лучшего, я прекрасен, если понимаю истину и умею любить. Да и сам я ничего…» - приблизительно так думал Олег и скучал по будущему счастью.

Олегу повезло. Он встретил парня своей мечты. В Ростов в командировку из Москвы приехало новое тело, а вместе с ним и душа. В убогом интерьере провинциальной гостиницы, голый торс Егора и трусы «Дольче Габбана» смотрелись бриллиантом без оправы. Олег влюбился в Егора с первого взгляда. Черноволосый подкачанный красавец с добрым и умным взглядом, обворожительной улыбкой и детским выражением лица, свойственным мультипликационным принцам, заставили Олега превратиться в полное чмо. Олегу понравилось влюбиться сильно и в первый раз. Олегу понравилось преклоняться перед красотой и обаянием Егора, тем более, что Егор его не отталкивал, не огораживался, а впускал в себя все глубже, раскрывая душу, в чудесном порыве приятного случайного знакомства. От Егора исходила понимание и теплота, признание Олега, как человека со всеми нужными и ненужными потрохами. Егор стал для Олега настоящей живой истиной и личной справедливостью.

«Да, именно так и должно было случиться. Я избранный» - уверился Олег.

Невыносимое счастье облило Олега сладкой гущей и сковало. Олег затвердел, как сосательный петушок. От сладости он не мог двигаться дальше. Олег не мог лечь в постель для секса и прервать то тянущееся вязкое состояние, в котором он наконец-то оказался благодаря случайной встрече с заезжим москвичом. Олег полностью уверился в том, что ни в коем случае нельзя портить любовь и зарождающие отношения физическим контактом. Три счастливых дня они просидели в номере без оргазма, невинно беседуя о жизни, как полные идиоты. А затем Егор уехал, обещая вернуться и устроить безумство любви.

Они переписывались, созванивались. Затем Егор затих на пару-тройку месяцев. Лицо Егора с доброй и задумчивой улыбкой объявилось на фейбуке. Кто-то из друзей Олега лайкнул фотку, под которой сообщались печальные новости. Егор оказался болен раком. Срочно требовались деньги на пересадку печени. Российские врачи отказались оперировать, поскольку опухоль разрослась и метастазы распространились в легкие и позвоночник. Друзья не верили, не теряли надежду, а создали группу в социальных сетях и обратились за помощью. За три дня картинка со смазливым личиком Егора облетела интернет и все информационное пространство. По центральным каналам шли репортажи о смертельно больном красивом парне, которого еще можно спасти. Общество откликнулось на этот призыв. Все хотели спасти красавчика с черными глазами и перечисляли кто сколько может. Появился видеоролик с обращением Егора. Олег смотрел на Егора и не узнавал его. На белой расправленной кровати лежал и не мог подняться некто чужой. Цветущий полноценный организм обнулился за пару месяцев. Олегу показалось, что его обманывают, что некто выдает себя за Егора. Это существо не Егор, оно сделано наспех их деревянный брусков и обтянуто кожей. А Егор не такой, он упругий, мясистый, циркулирующий, не правда! Мускулы исчезли, исхудавшее лицо, страшное и царственное, как у мумии фараона, а главное – страх, дребезжащий страх в черных глазах, словно это дребезжит ложечка в пустом чайном стакане поезда несущегося в бездну. Только этот страх и заставлял жить. Олег увидел этот страх даже за дорогими модными очками в черной оправе с белыми пятнышками. Очки широкой траурной бабочкой сидели на носе немощного Егора и вызывали сходство с прокурором из «Модного приговора» Эвелиной  Хромченко, только обстриженной, концлагерной. Голос Егора стал высокий и противный. «Я хочу жить» - говорил Егор, как испуганный ребенок.  Деньги собрали. Егора посадили на инвалидную коляску и отвезли в Германию, где он умер в этот же день.

Ничто не могло остановить страданий Олега. Он сидел у экрана компьютера рассматривал фото счастливого уверенного Егора и мучительно выл небом и гортанью, как стельная корова с завязанной мордой. В соседней комнате спасли родители.  Олег не мог открыть рот и выпустить на свободу крик, который возможно долетел бы до аэропорта с мертвым телом Егора. Мертвый Егор теперь был известен на всю страну. Егора сожгли. Дым вылетел в трубу крематория и развеялся в весеннем московском небе. Остывший пепел сгребли в сосуд и поставили на хранение в колумбарий.

Никому не было интереса до страданий Олега, который находился за тысячу километров от Москвы. Да он и не мог ни с кем поделиться. Не с кем. Для безопасности от чужих страданий сочувствующие обязательно поставят неприятную заслонку, как в зоопарке. Дороже этих страданий ничего не было в жизни Егора. Страдания – это единственная вибрация и импульс, которые теперь связывали Олега с Егором. Боль – единственное доказательство существования Егора, как любви, как справедливости, как истины, как ничто.  А истина продолжала оставаться равнодушной: был Егор и превратился в пепел. Истина умерла и стала совершенной – мертвой, такой, какой ей полагается быть. Истина стала ничто.   

Олег оплакивал Егора долгие годы и никак не мог остановиться. Ночами на него находили припадки нежности и бессилья, не дающие зарубцеваться памяти и усиливающие скорбь. Он хотел поделиться силой своей неостывшей любви, скорби и ожиданием того, что Егор вернется. Ожидая Егора, Олег становился безумным и потихоньку сходил с ума от неконтролируемых чувств. Среди ночи Олег выкладывал на фейсбучную стену фотографии Егора из той самой гостиницы в Ростове, сделанные в три счастливых дня, а под утро удалял эти посты и блокировал комментаторов. Присутствие Егора ощущалось все кожей: Егор обещал вернуться и устроить безумство любви. И вот он возвращался, словно никогда и не умирал, не сливался с ничто в нигде.

Душераздирающие ночные посты Олега заметил Сашка – любовник и близкий друг Егора. Сашка знал Егора, как облупленного. Курсантами военного училища, они вместе трахали баб направо и налево, в результате чего Егор подцепил гепатит, развившийся через много лет в раковую опухоль. Затем судьба их развела, но они снова встретились в тематической московской тусовке и тут же сделали с друг другом то, о чем мечтали в военном училище. Со временем Егор стал выдающейся московской блядью, в хорошем смысле этого слова. О вечеринках и групповухах, которые закатывал Егор, ходили легенды. Неискушенный молодняк, а также закаленные в постельных боях тела, мечтали попасть на эти ночные праздники жизни и получить свою порцию секса и сильнодействующих препаратов. Егор жил легко и весело, никогда не унывал, не вылазил из-за границ. Зная, что рано или поздно молодость пойдет коту под хвост, он ни кем себя не ограничивал, но, правда, свыкся и терпел своего вредного мужа, с которым сошелся из-за денег и связей. Егор имел все, о чем мечтают миллионы российских геев: карьера, достаток, красота, обаяние и столько ума, сколько требовалось для счастливой жизни. Егор не мог себе позволить только любовь. Но для этих целей он периодически заводил кого-то в провинции. Всякий московский кобель мечтает о провинциальном котенке. Жители столицы друг друга не очень любят в постельном плане, а вот от ростовских котят или киевских – сердце радуется, душа спотыкается в сумерках опустившейся любви, а тело загибается эмбрионом. В свою очередь, каждый провинциальный котенок хочет влюбиться в хорошего московского кобеля: красивого, накачанного, умного, богатого и желательно хуястого. Олег просто попал на любовь.  

«Егора интересовали только шмотки, наркотики и новые тела. Да он и не жил полной жизнью никогда! Думал, что перебесится, но не успел. О какой любви ты говоришь? Может быть он только готовился к любви и тренировался на доверчивых дурачках, как ты. Его душа была мертва и разорвана, как щенок дворняжки, попавший под колеса ламборджини…всем известно…» - это, а также все остальное Сашка рассказал Олегу. Выдал правду, что он страдает не по всему Егору полностью, а только по половине Егора, а может быть и третьей части. По Егору, выдуманному, ненастоящему.

«В тебе нет ничего святого. Ты моральный урод. Я оплакиваю эту потерю и страдаю, а ты осмеиваешь мое горе и врешь. Откуда тебе знать с кем Егор был настоящим, а с кем он притворялся? » - писал в личке фейсбука Олег.

«Знаешь, дорогуша, у меня гораздо больше прав страдать по Егору и говорить о нем то, что я считаю нужным. Я в отличие от тебя знал его долгие годы и ебался с ним так, что искры из глаз сыпались…» - отвечал ему Сашка.

«Егор был настоящим только со мной. Мы любили друг друга все эти счастливые дни…» - писал Егор.

«Уймись, провинциальная дура! Он и мне сто раз признавался в любви и еще паре сотен человек. Слава богу, мне хватило ума понять, что это игра. Столичные кобели никого не любят…» - отвечал Сашка и недоумевал: в его сексуальной практике впервые зарегистрирован случай виртуальной ревности к мертвому человеку.   

Олег безумствовал и ревновал мертвеца к виртуальному незнакомцу из интернета. Егор умирал для него во второй раз. Бесчеловечная истина по-прежнему стремилась к нулю, сообщая о том, что простая и ясная боль – ее верный признак, как белые пятна на черной бабочке.
 

ВСЕ ИМЕНА ВЫМЫШЛЕНЫ, ЛЮБОЕ СОВПАДЕНИЕ СЧИТАТЬ СЛУЧАЙНОСТЬЮ.