Заза Наполи - натуралы и геи

 

Представлять Зазу Наполи нет смысла. Но на всякий случай я процитирую официальную страницу в Facebook: «Заза Наполи: Эпатажный и скандальный персонаж ночной Москвы, участница и ведущая самых дорогих, гламурных и звёздных вечеринок, нестандартный телевизионный и кинообраз, героиня невероятных слухов и сплетен...» Автор и создатель образа Зазы Наполи - актер Владим Казанцев.

Куда чаще зовут Зазу Наполи?

Гетеросексуалы – гораздо более благодарная публика. Гей-публика уже зажралась. Я о Москве сейчас говорю. Их ничем не удивишь. Ни поролоновыми жопами, ни голливудскими накладными сиськами, они уже всё видели. В гей-клубы народ идёт не потому, что увидел афишу о том, что сегодня вечер ведёт Заза Наполи, он просто идёт в клуб. Народ приходит и даже шоу не смотрит. Поговорить, потусить, посидеть за барной стойкой, потанцевать. В Москве в гей-клубах артистки не могут понять почему такой холод из зала идёт.

А холод идёт?

Их надо всё время тормошить, они же стоят разговаривают громче, чем ты в микрофон на сцене. Вот в Сочи, допустим, не клуб, а кабаре. Гости сидят за столиками, едят, пьют. Владельцы кабаре в Сочи понимают, что выручка будет до тех пор, пока на сцене идёт шоу. Как только шоу заканчивается и начинается дискотека, все люди встают и перестают заказывать, все идут танцевать или едут домой. Но клуб и кабаре – это разные вещи. В Москве такого кабаре нет. Ну разве только в ЦС по средам. Но это будний день, народу мало.

Я понимаю, что люди, стоящие внизу, могут простоять самое большее тридцать минут. Просто стоять и смотреть тяжело, что бы ты интересное ни говорил и ни показывал. Они начнут выходить в туалет, покурить, продираться через толпу. Очень мало таких людей, которые приходят на шоу и стоят смотрят. Ты же не видишь кто там дальше первого ряда, софиты слепят. И этот первый ряд всё время меняется, не так как это бывало в «Трёх Обезьянах» на Курской, когда Лора Колли выходила и видела будто День Сурка – одни и те же фанаты. Они вставали первой линией. Она в начале шоу со всеми головой здоровалась, кивала.

Для меня каждая пятница-суббота – это гастроли в провинции. Будет это трёхэтажное заведение или маленький барчик на 15 человек, у меня одна цена для всех. Мне говорят: «Как ты со своим статусом и уровнем мог поехать туда, это же ужасно, это же помойка!». Для меня как для артиста – всё равно. На этой помойке тоже сидят люди, они тоже хотят видеть Зазу Наполи, не понаслышке, на на Ютубе, не прочитать на вашем сайте, а вот так – вживую. Поэтому, мне абсолютно всё равно где выступать. Спрашивают «Когда вы уже к нам приедете?». Многим кажется, что я сижу, ничего не делаю и думаю: «А вот поеду я сегодня в Жигулёвск».  Приехала в Жигулёвск, стою на вокзале и думаю: «Где бы здесь выступить, где здесь клуб?». Они думают, что это так происходит.

Есть разница между геями и натуралами среди публики в провинции?

Нет, все одинаковые. В любом клубе на любом корпоративе всё заканчивается пьянками. Когда люди выпивают и перестают изображать из себя важных персон, все становятся обыкновенными людьми, и со всеми можно найти общий язык. Мне на одном корпоративе сказали: «За четвёртым столиком к вам спиной будет мужчина сидеть – к нему не подходите. Он прошёл Афган, войну, пусть тихонечко сидит и всё». Откуда я знаю где этот четвёртый столик? Так что первый мужик, до которого мне пришлось докопаться был он.

И что?

Он пришёл в гримёрку и сказал: «Ну их нахуй всех! Давай сядем с тобой вместе и будем бухать. Все ржут, а на меня никто внимания не обращает!». Он оказывается тоже обыкновенный человек, ему тоже хочется праздника, набухаться. Всё время заглядывала организатор и говорила: «Заз, ну ты идёшь?». А он ей: «Ну-ка съебись, блядь отсюда». А мне-то на сцену надо идти. Он говорит, мол, давай здесь сидеть, такая ты клевая. 

Ты говорил, что натуралы любят, чтобы матерились побольше.

Нет, не все. На самом деле проще вести мероприятие, когда не надо материться. Можно же опошлить и сделать ниже плинтуса мероприятие без единого слова мата. Двусмысленностями, взглядами, какими-то движениями. Есть, конечно, такие, кому надо чтобы ни одного приличного слова не было, один мат. Это очень тяжело.

Они сразу об этом говорят?

Да, однажды человек арендовал зал, и нужно было обсирать всех, кто там был, чтобы они на всю жизнь запомнили его день рождения. Я вышел, а там сидят бабушки – божьи одуванчики в жемчугах, дети бегают, и я понимаю, что я даже слово «жопа» сказать не могу. Я по ходу всё меняю, и заказчик спрашивает, где всё то, что должно было быть, где мат? Я говорю, что я так не могу, что там дети.

Как ты понимаешь, где можно спошлить, а где нет?

Ты сразу чувствуешь публику, с которой можно такое сказать. Например, я переодеваюсь в колхозную одежду и говорю: «Вот, у нас вся одежда от Юдашкина, чтобы всё было по манде, ой, по моде», и они все давай смеяться - Ой, она «манда» сказала! И я думаю: «Ага, наживку рыбка съела». Я каждый день работаю с натуралами на корпоративах и в клубах. Они все подходят, жмут мне руку, благодарят, приглашают за стол, дарят подарки. И поэтому все эти противостояния между геями и натуралами я не понимаю. Не понимаю в чём проблема. У меня в листе гастролей больше натуральных клубов, чем геевских. Я вёл тверскую сходку бандюков семь лет назад в Завидово. И ничего. Лепс, все там пели. С матом, со всем на свете. Один из гомофобных городов – это Краснодар, но он на первом месте по количеству гей-клубов.

Серьёзно?

Да, и там казаки ходят, и бабушки, акции какие-то устраивают в поддержку общероссийской идеологии… Но что под носом у них творится – не видят. Клубы работают, народ приходит, артистов там достаточно. По травести-артисткам на первом месте – Москва, на втором – Екатеринбург, на третьем – Краснодар.

Екатеринбург, даже не Питер?

Нет, в Питере самые упрощённые модели гей-заведений. Гей-клуб – это развлекательное заведение для огромного спектра людей, туда ходят не только геи, туда куча натуралов ходит. Просто поржать за компанию, посмотреть. И это не те, которые терпимые, пошли себя сломать. Просто им нравится, со своими девушками идут…

Или вот наш кинематограф… Меня любят приглашать в любой фильм, где есть сцены, связанные с гей-клубами. Я спрашиваю: «Прежде чем снимать сцену в гей-клубе, вы хоть раз сами там побывали?» Они говорят: «Зачем? Мы и так всё знаем». Я выхожу на площадку, и в таком шоке пребываю! Ну представь: сидит массовка в перьях, цветных париках, всё украшено шарами, они держат цветные коктейли розовые с клубникой, с соломинкой и бантиком, сами в каких-то кожаных трусиках… Это всё якобы посетители. Все в ярких одеждах, в боа, на каблуках, ярко накрашены. Обязательно должны быть такие душки-манерки. А на самом деле, приди в любой гей-клуб, неважно в каком городе, ты сначала даже и не поймёшь, что это гей-клуб, потому что там обычные люди в обычной одежде, танцуют под обычную музыку, едят то же самое, что в других ресторанах. Есть, конечно, кого Бог наградил гибкостью в стане. И чуть-чуть у них сломаны ручки назад веером, но они тоже имеют право быть. Но клуб ничем не отличается от натурального. А если орать, что мы вот первый гей-клуб в Сараханске…

Как ты относшься к тому, что сейчас происходит в стране?

Можно ходить как шавка, лаять на караван, а он всё равно будет идти. И мне насрать кто там на какие баррикады ходит. Я сплю по три часа. Я не иду никуда защищать свои права, я просто делаю своё дело. То, что я хочу делать. Я это делаю качественно, и мне за свою работу не стыдно.

Невзоров в вашем интервью правильно сказал, что у геев нет лидера. Когда вся эта поебень началась с этими законами, ты даже представить себе не можешь сколько в нашей стране появилось «лидеров» гей-движения. Я тебе серьёзно говорю. Мне звонили и писали, тянули на свои баррикады. «Нам нужны медийные лица, вот сейчас мы отрекли Аллу Пугачёву от звания гей-иконы. Теперь ею можете быть вы». Я не хочу быть ничьей иконой. Я не хочу, чтобы мне кто-то поклонялся, я хочу просто спокойно жить, работать, помогать родителям. «Мы уже придумали вам платформу, вы свою жизнь посвятите гей-обществу». Я не хочу свою жизнь посвящать гей-обществу. Свою жизнь я хочу посвятить себе, своей семье, родным и близким. Они меня для этого родили и воспитали, чтобы я им помогал, а не тем людям, для которых я буду бороться, и они за это будут собирать деньги. И потом на эти деньги, которые я помогу им собрать, они построят себе дома и коттеджи, а я буду как дурак бегать на баррикады и рвать свою жопу на английский флаг, воюя с автоматчиками. Я никогда в жизни со сцены ни к чему не призывал. Что бы я ни считал правильным или утопией, я не стану свою точку зрения навязывать со сцены, потому что стоя на сцене и видя перед собой в зале тысячу человек, я знаю, что они слушают каждое моё слово, и я в их голову могу положить любую информацию. Я никогда этого не делаю.

Ты их просто развлекаешь?

Да. Я понимаю, есть спектакли, театры, где даже любая комедия несёт свой смысл и даёт установки зрителю задуматься о чём-то. Когда я работаю в театре – да. Но к сожалению, в театре работаю раз в месяц.

А где?

У нас спектакль с антрепризой «Переполох в голубятне». Театр – это одно дело. Ночной клуб – это совершенно другое дело. Мне есть где воевать и срывать глотку без баррикад. С артистками, с которыми я выхожу на одну сцену, которые возомнили себя Догилевой, Раневской, и дают МХАТ. Им объясняешь, что пьяный народ, стоящий в зале, выпив на четверых бутылочку водочки, закусив, решил потанцевать и просто посмотреть программу. Они не хотят смотреть, как артистка не отрекается любя. Они просто хотят смеяться, танцевать, слышать знакомые песни – Леди Гагу, Бейонсе, Аллу Пугачёву, Софию Ротару. Стоять и подпевать в две тысячи первый раз «О боже, какой мужчина»… А наши все артистки хотят…

За границей не артистка называет себя звездой, дивой и богиней. Не она себе объявляет гонорары, а зритель. Ты был на концертах на Западе? Это, конечно, для наших, для российских артисток ужасно, когда травести исполяняя номер, ходит по залу и ищет людей, которые тянут ей доллары.

Это там так?

В Америке нет гонораров, или они какие-то совсем маленькие. Что такое травести-шоу? Это праздник. Вот ты ржал так, что у тебя живот болит, и неужели ты не дашь пять долларов артистке, которая смешила тебя до слёз? И десять дашь, и дашь двадцатку, чтобы она ещё раз исполнила. И вот они ходят и собирают деньги по залу. И у кого больше денег, кому больше дали – та и звезда. А не та звезда, которая наклеила на себя побольше камней, вышла и постояла под Уитни Хьюстон, под фонограмму.

У нас другая ситуация. У нас в травести идут люди, не любящие работать. Наши начинающие травести стремятся за лёгким хлебом. Я получаю по пять-шесть писем в день, что вот «я сексапилочка-проституточка, вообще один в один похож на девочку, мужики прямо даже не понимают, что я мальчик, из меня получится артисточка, возьми меня под своё крыло, и сосать умею, и в жопу давать». Я им объясняю: «Вы, наверное, перепутали, у меня не публичный дом, и сцена – это не помойка». А им кажется, что это лёгкие деньги. Что травести бизнес – это такая золотая антилопа. Под жопу пнул – и сыпятся деньги.

Я приезжаю из клубов, три часа сплю и встаю, потому что нужно ехать на корпоратив. Корпоратив заканчивается, я еду в ещё один клуб, потом в ещё один, приезжаю, просыпаюсь утром и еду на прогон к одиннадцати в театр. Целый день прогон, потом я иду где-то кушаю и опять еду работать. И так каждый день.

Ты отдаёшься на сцене?

Конечно. Иначе обратно ничего не получишь. Я на сцене отдыхаю. Само шоу – это конечный результат. Если сравнить травести-бизнес с обыкновенным рестораном, то ты видишь конечный результат – красиво украшенное блюдо на тарелке. Никто не думает как это готовится там, за кулисами, как эта котлета катается, сидят там пятьдесят бабок и жуют фарш. Когда повар выносит готовое блюдо, он кайфует от этого, и никто не знает как оно ему далось.

Пожелай нашим читателям что-нибудь!

Мне бы всегда хотелось, чтобы все, кто это прочитал… В нашей жизни всё же можно сейчас достать, и седьмой айфон уже можно в Китае купить. Единственное, чего не купишь – это здоровье. Я сейчас смотрю на своих коллег. Кто-то умер от туберкулёза, кто-то от СПИДа, кто-то от наркотиков, прямо какая-то катастрофа. Не политики и не военные убивают, а наша собственная глупость, поэтому хотелось бы пожелать, чтобы берегли себя и, самое главное, берегли своих родителей: мам, пап. Когда у родителей всё хорошо, тогда и у тебя самого всё спокойно. В стране может происходить такой бардак, что волосы везде седые будут, но самое главное, чтобы в семье и у тебя внутри было спокойствие. Ты можешь защищать свои права, отстаивать интересы других людей, но самое главное – чтобы в доме было спокойно, любовь, потому что всегда от этого дурдома нужно где-то прятаться, а если ты и дома никому не нужен…

Что у тебя с личной жизнью, скажешь?

А личную жизнь я никогда не обсуждаю. Когда спрашивают, я говорю, что у меня всё хорошо. Все и так всё знают, это же моя жизнь, зачем я буду выставлять напоказ?

Беседовал и фотографировал Сева Галкин