Игорь Григорьев - Еще одна жизнь

Игорь Григорьев – основатель и идеолог революционного журнала «ОМ», который по праву считался самым успешным ежемесячником в России, адресованным поколению Х — первому поколению постсоветской эпохи. Завершив свою блестящую журналистскую карьеру в середине нулевых Игорь Григорьев поселился в Бразилии и на несколько лет пропал из поля зрения медиатусовки. В 2008 году с новыми силами и идеями он возвращается в Москву и запускает свой музыкальный проект. 24 сентября ожидается выход его нового альбома. В преддверии этого долгожданного события Игорь ответил на вопросы нашего главного редактора Севы Галкина.

Игорь, кто ты сейчас? Кем ты сейчас себя воспринимаешь? Ты музыкант, ты продюсер, ты журналист?

Я с журналистикой распрощался и написал об этом открытое письмо в своем блоге в декабре 2008-го, чтобы меня больше на этот предмет не доставали коллеги и ничего не заказывали. Я перестал писать в любые СМИ, кроме своих персональных страниц и своего сайта. Так что, я уже 5 лет как не журналист. Хотя, это такая блядская профессия, что бывших тут не бывает.

Так ты сейчас музыкант?

Ну, конечно музыкант. Я пишу музыку, исполняю музыку, зарабатываю музыкой, у меня 24 сентября выходит альбом на iTunes. Кто я по-твоему? Конечно, музыкант.

Скажи, вот феномен Игоря Григорьева, то как ты возник тогда, в начале 90-х, когда ты вдруг ворвался в информационное пространство, стал занимать сознание людей, определять тенденции, это было возможно в то время? В межвременье, когда менялись эпохи, когда все переворачивалось с ног на голову, когда не было особых ориентиров. Не сейчас, когда есть скрепы, есть там «Путин наше всё, и наша Единая Россия». Может ли такой феномен сейчас возникнуть? Может ли сейчас какой-то мальчик из Таганрога приехать и порвать всю Москву?

Безусловно, таких мальчиков, каким я был в 90-е, никто нигде не ждет. Но такие мальчики никого и не спрашивают. Они, как варвары, вторгаются на чужие территории и переворачивают, как ты говоришь, всё с ног на голову. Этот процесс не зависит ни от времени, ни от продиктованных им обстоятельств. Это нормальный оздоровительный процесс, который не дает обществу и цивилизации засохнуть.

А старые «звезды», не пытаются удушить молодняк?

Я не верю в то, что талант можно задушить. Когда мне рассказывают подобные истории, у меня больше вопросов к таланту, чем к его душителям. В каждом похожем случае речь идет о слабом болезненном таланте. Или не таланте вообще. Талант это всегда сила, ему ничего не нужно делать, чтобы себя проявлять. От него фонит, мимо него невозможно пройти и его не заметить. К тому же, сейчас, когда, сидя дома, ты нажимаешь кнопочку upload в Youtube, ты обходишь стороной все заборы, преграды и прочие капканы. У любого таланта сейчас есть возможность напрямую обращаться к миру, минуя любых медиумов. Я сам сделал также. Три года назад загрузил в Youtube «Сны Моей Весны» и за месяц получил 100 тысяч просмотров. Это дало мне возможность продавать концерты, зарабатывать деньги и вкладывать их в себя и музыку. Но талантов при этой фантастически благоприятной для них ситуации не становится больше. И это показательнo. Если раньше их «зажимали» и не показывали, то теперь при прозрачности медиа-пространства мы видим реальную картину. Их просто всегда было мало.

Признаться, я думаю, что во времена «ОМа» их всё-таки было больше, в каждом номере я видел будущих звезд, их потенциал чувствовался. А сейчас нет. Я стал циником? Или не туда смотрю?

Нет, нет, ты не стал циником и я не стал циником. Очень сильно изменилось время. Все стало мелким. Все орлы улетели и спрятались в своих гнездах высоко в горах. Мелкая птица туда просто не долетает. Все что мы видим в небе, это милых юрких ласточек, которые гоняются за мушками, слюнявят глинку и строят свои дизайнерские домики. Знаешь, как говорил Феллини своему сценаристу Гуэрре? «Мы с тобой строим самолеты. Но остались ли аэродромы, готовые их принять?»

То есть вопрос не в том, что нет социальных лифтов, в том что нельзя прорваться, а в том, что поколение иссякло?

Ну вот посмотри на класс, который браво именует себя «креативным». Ты много видел креатива от этого класса? Мне ей Богу смешно. Правда, прости... Вот это нынешнее поколение, которое пришло за нами, и которое могло бы поменять статус кво, оно… как сказать… оно этого не сделало. Только наколотило пантов, ограниченных пределами Садового кольца.

Почему так произошло?

Потому что все стали слишком хорошо жить. У молодежи исчезла почва для бунта, а значит и почва для размышления. Это поколение потребительских кредитов, которые позволяют любому обделенному всякими талантами человеку ездить на «миникупере», носить пиджаки от Prada и жить в приличной ипотечной квартире. Голодать не надо, выживать не надо, бороться не надо, никому ничего не нужно доказывать, так как доказывать вообще нечего. Амбиции атрофируются, расцветает «овощная» жизнь среднего класса. Все что мы наблюдаем вокруг, это победа середнячков, среднего класса. Среднего в самом прямом смысле этого слова.

Это произошло только в России?

Что ты, это произошло во всем мире. И случилось это за последние 10 – 12 лет. Я записывал свою пластинку в Лондоне и жил в районе Хокстона, который в Ист-Энде, куда «белым воротничкам» вход был заказан. И сейчас там, где раньше тусовался Маккуин со своей компанией, жрут пиво Chelsea boys & girls. Их праздник начинается в пятницу после работы и длится два дня. Вся радость заключается в том, чтобы ужраться в как можно большее гавно, обблевать улицы и танцполы, и под утро завалиться там же на танцполе, штабелями с себе подобными. Вот и весь креатив, вот и все бунтарство.

Ну неужели бунтари, харизматики, которые нам с тобой симпатичны, окончательно скрылись из виду?

Нет, почему? Они вон бунтуют против Путина, ходят на митинги. Среди них много моих товарищей. Мы вместе ужинаем на «Красном Октябре». Они заказывают себе карбонаре, пару бокалов хорошего вина, а потом на их пятые айфоны падает сообщение, о том что «ребята, все собираемся на «окупае-абае». Они оплачивают счет размером с пенсию моей мамы и идут бунтовать.

А ты с ними идешь? Ты ходишь на митинги?

Нет, Сева, я не хожу на митинги и не хожу на выборы. Я в такие игры не играю. Во-первых, у меня давно закончились иллюзии насчет нашего государственно-политического устройства. Я давно не верю в светлое будущее этой угрюмой державы. Во-вторых, я не верю нынешним протестным лидерам. В-третьих, я один своим творчеством могу сделать больше, чем 10 или сколько там тысяч митингующих на Болотной площади.

Но согласись, что поддерживающие Навального, как минимум симпатичнее тех, кто поддерживает «Единую Россию»?

Ну, конечно, они по-любому симпатичнее рабочих Уралвагонзавода. Вот посмотри на Ксению Анатольевну Собчак. Это умная симпатичная женщина, которая делит свою жизнь между Болотной площадью и Французской Ривьерой. Я знаю, что она действительно подвергается прессингу со стороны власти, на нее заводят реальные уголовные дела и все такое. Но посмотрите на новостную картинку с ней. Раннее серое московское утро, Ксения выходит из подъезда без грима, с волосами, аккуратно заколотыми на затылке, в наброшенном наскоро пальто и, как полагается, в больших в пол-лица темных очках. Она собирается в Следственный комитет за конфискованными накануне миллионами. У подъезда ее ожидают десятки репортеров. Мы видим микрофоны BBC и CNN. Ксения кутается в приподнятый воротник, уворачивается от назойливых камер, её водитель или кто он там – крепкий человек в черной куртке – прокладывает ей дорогу к автомобилю BMW. Ксения садится на заднее сиденье. Автомобиль начинает движение, фотографы пытаются пробить вспышками затемненное стекло. Она чувствует себя реальной звездой. Это уже не какая-нибудь блондинка в шоколаде. Это лицо новой русской жизни. Какая восхитительная беллетристика!

Ну Навального-то реально могут посадить, почему ты думаешь, что он тоже из этой гламурной сытой тусовки? Это человек, который показал, что он готов пойти до конца,  он готов сесть.

Я не готов говорить о Навальном, потому что я ничего о нем не знаю, это раз, и потому что он мне не нравится, это два. Я не верю в революционеров в накрахмаленных рубашках, которые взывают ко мне с глянцевых постеров в обнимку с женами, выглядящими без пяти минут первыми леди. Все нынешнее оппозиционное движения для меня попахивает легким лицемерием. Лично я знаю одного настоящего революционера – сумасшедшего Эдуарда Лимонова.

Лимонова, по-моему, уже списали, он в статусе фрика конкретного. А что революционером только фрик может быть?

При чем здесь фрик? Революция это не клоунада. Революция это страшно. Это то, от чего течет кровь. Это то, от чего лишаются жизни. И, конечно, в моем представлении революционер – это человек, который готов ради идеалов сброситься с балкона. Я знаю Эдуарда Вениаминовича Лимонова с 1993 года и скажу вам одно – ему и власть то в общем не нужна. Он, как настоящий революционер, идет буром против любой власти. Вот завтра победят нацболы, Лимонов создаст какую-нибудь мелкобуржуазную партию и будет мочить нацболов. Мне вообще всегда нравились «бунтари без причины». Я им верю больше, чем бунтарям «с причиной».

Я настаиваю на Навальном. Он готов, и может быть даже сядет в тюрьму. Разве это не доказательства готовности сброситься с балкона?

Давай так, мы с тобой ничего не знаем, что в голове этого опрятного одетого и грамотно говорящего человека. Мы не знаем, действует ли он в одиночку, а если нет, кто стоит за его спиной. Его внезапный «побег из Шоушенка» посеял во мне больше сомнений в «революционности» процесса, чем Божена Рынска, поющая «Тучи враждебные» в ментовском автозаке. Я ничего не знаю о Навальном, и мне это не очень интересно. Я больше переживаю за дальнейшую судьбу Ричарда Мёрфи из LCD Soundsystem, чем за судьбу Навального.

Давай тогда к художникам перейдем. Скажи, настоящий художник должен быть только голодным? Бывают сытые художники? Я приведу в пример Рубенса, который коммерчески был очень успешен при жизни и он продавал свои работы еще даже не высохшие, были эпизоды, когда несли картину, проданную уже, и по дороге краска размазывалась. Так он даже такую ситуацию смог продать.

Давай я отвечу очень пафосно. У художника должны быть голодными душа и сердце. Вполне возможно, что это какая-то единая субстанция. Тогда именно она должна быть голодной. Хотя – я тебе скажу – иногда бывает полезно поголодать и физически. Вот, например, лично мне это пошло на пользу. В 1998 году, когда я покинул шоу-бизнес, случился кризис, и я потерял почти все деньги. У меня были периоды, когда мне не на что было купить еды.  И, заметь, это происходило с человеком, который еще недавно был королем в передовой московской тусовке. Это было очень болезненно. Не собственно голод – у меня всегда был кто-то, кто был счастлив меня накормить - болезненным был процесс переосмысления многих ценнстей, к которому я не пришел бы, если бы меня не ёбнуло по голове. Так что страдать художнику полезно, иначе ты не художник, а Никас Сафронов.

Скажи, а что был за эпизод с Бразилией? Мне просто интересно, что ты там делал, на что жил?

Я всеми силами пытался не вернуться в Россию. Я реально влюбился в Бразилию, ее людей, музыку, культуру, в Рио-де-Жанейро, Ипанему, во влажный тропический климат, в неспокойный Атлантический океан. У меня не было места для сомнений насчет того, где теперь мой дом. Я делал все для того, чтобы остаться в Рио навсегда - пытался открыть туристический бизнес, пересдавал квартиры, зарабатывал как мог. Мне нужно было немного денег. Я снимал за 500 долларов в месяц крохотную в 20 квадратных метров студию в Ипанеме и еще 500 долларов у меня уходило на еду и кайпиринью. Я довольствовался малым и был абсолютно счастлив.

Как тогда ты подошел к тому, что вот нужно вернуться, нужно заняться музыкой?

В какой-то момент у меня реально закончились деньги. Все мои проекты, что я запускал в Москве – а я возращался сюда набегами – оказывались мертворожденными, а турбизнес в Рио не пошел. Надо признаться, я хуевый бизнесмен. В общем, у меня кончились деньги, и я не знал что делать. И тогда мои товарищи-артисты посоветовали мне выступать на сцене с песнями, потому что они видели как я делаю это в караоке. Я подумал, что в караоке я плачу 50 баксов в час за вип-команту и валяю дурака перед десятком знакомых, а на сцене мне будут платить 5000 долларов в час, просто придется валять дурака перед незнакомыми зрителями. Так я стал артистом. (Смеётся).

Все началось с концертов на Рублевке?

Ну конечно. Откуда еще? Где у нас обитает основная платежеспособная публика?

Это был ход такой продюсерский?

Да никакой это был не ход. Я продолжал оставаться известной фигурой и просто однажды позвонил своим друзьям и сказал, что теперь у меня есть бэнд и я пою каверы. Вот и все. И меня сразу стали приглашать на корпоративы за 10 тысяч долларов.

Когда тебя слушаешь, то невольно складывается впечатление, что всё в твоей жизни замешано на деньгах?

Да, только с одной поправкой - на их отсутствии.

Тем не менее, ты не выглядишь как бедный лузер. Ты снимаешь стометровую квартиру в арбатском переулке, ездишь на «кадиллаке», путешествуешь первым классом. Как-то не вяжется твоя жизнь с отсутствием денег.

Во-первых, я, наконец, стал зарабатывать музыкой. Во-вторых, у меня сейчас сильные продюсеры. В-третьих, мне будет 47 лет в этом году. И мне кажется, что я заслужил всё, что ты перечислил.                                                                                

Я издалека начну, везде крупными буквами прописано, во всех этих интернетах, что ты женат на Айкен Куатбаевой.

Так, я вижу куда ты клонишь, Сева. Я тебе скажу сразу – ты не разведешь меня на разговор о моей личной жизни. Не разведешь и всё. Я так воспитан, что не могу ни с кем обсуждать свою личную жизнь, даже с близкими людьми.

Я просто хотел о ней поговорить вот в каком ключе. Есть факт, он пересекался с моей профессиональной деятельностью: она заказывала у меня обложку книги о тебе. Я не могу сделать вид, что этого не было, она говорила, что события, описанные в этом романе основаны на реальных событиях.

Айкен долго искала себя, как творец, скажем так. В какой-то момент она решила, что будет писателем и написала книгу. Как она говорит, обо мне. Всё это было до того, как мы познакомились и стали жить вместе. Она писала ее со слов подруги, с которой мы плотно дружили в девяностые. То есть наша общая подруга рассказывала Айкен о том, что знала обо мне, и вместе они строчили этот роман. Я одолел 15 страниц. Дальше мне было неинтересно. Всё, написанное там, имеет ко мне опосредованное отношение. Похоже на меня, да не очень.

Ты продолжаешь жить со своей женой?

Нет. Давно нет. Но мы не разводились. Официально мы супруги.

Вопрос, который я не могу обойти: вот эти мракобесные законы относительно геев и пропаганды. Хотелось бы услышать твой комментарий.

Знаешь, у меня после каждого такого акта чешутся руки высказаться, написать что-то в Фейсбуке хотя бы. Я захлебываюсь от гнева, ненависти, злости к этим невеждам, уродливым гоблинам, строчащим эти законы, но я осознаю, что агрессия порождает только обратную агрессию. А других спокойных и взвешенных слов я не нахожу, прости. Я прочитал, что Россия находится в рейтингах гомофобных стран где-то рядом с Саудовской Аравией, где за гомосексуализм рубят саблями головы и хоронят без гроба и надгробия. Но о какой фобии идет речь? Фобия это страх чего-то, чего реально можно бояться. Клаустрофобы боятся замкнутых пространств, кинофобы собак, арахнофобы пауков. А эти люди, которые пишут законы? А те, кто их поддерживает? Чего боятся они? Разве можно бояться того, о чем ты не в курсе? Они берутся решать судьбу миллионов людей, не имея ни малейшего представления о человеческой природе. Это не фобия, это мракобесие, замешанное на вопиющем невежестве.

И что теперь делать в этой ситуации? Какие действия со стороны ЛГБТ-сообщества ты считаешь адекватными?

Я не знаю. Лично я в свое время сделал много для того, чтобы это общество стало толерантнее к любым формам инакомыслия. Сейчас я не знаю. У меня закончился романтический период отношений с этой страной. Закончился навсегда.

То есть ты здесь зарабатываешь деньги, а будущее своё здесь не видишь?

Я уже много раз об этом говорил. Мне кажется, тот факт, что мне не удалось вырваться отсюда, говорит о том, что в этой стране есть люди – не знаю сколько их – которым необходимо моё здесь присутствие. Я являюсь для них лучом света. Пусть их всего сотня человек, но они во мне нуждаются. Если мне не удалось свинтить на пенсию в Рио-де-Жанейро, это значит, что я должен этим ста людям чем-то помочь. Это называется недореализованная карма. Как только я ее реализую, меня здесь не будет.

Я, конечно же, страдаю в России. Я страдаю от разлитой в воздухе агрессии, от невежества моих соотечественников, от самого отвратительного в мире климата, от экологии грязных городов, от цен в ресторанах, от лиц в телевизоре, от голосов по радио, от этих жалких юродивых Милонова и Мизулиной, чьими портретами забита моя френд-лента, от всей системы, которую – как мне казалось – мы подорвали в девяностые. Нет, я не хочу здесь быть. По крайне мере, я не хочу коротать здесь старость.

А ты не думал, может быть Милонова и Мизулину используют, как гандоны и потом выбросят?

Я знаю, что есть такая теория. Андрей Лошак написал недавно, что он уверен в том, что геи выбраны властью «пятой колоной». Если это на самом деле так, то с этими юродивыми рано или поздно поступят так, как ты сказал. Конечно, им место на самой грязной и самой вонючей помойке истории.

Банальный журналистский вопрос: планы творческие.

Итак, как я уже сказал, 24 сентября у меня выходит альбом, и его можно будет купить в iTunes. А 22-го октября мы покажем премьеру моего театрализованного концерта в Гоголь-Центре. Вот такие ближайшие планы.

А что это будет за театрализованный концерт? Что-то типа мюзикла?

Нет, нет, что угодно, только не мюзикл. Это будет мой концерт, поставленный по законам театральной сцены, с использованием театральной машинерии, театральной пластики. Мы придумали этому жанру название – «инди-кабаре», то есть кабаре, свободное от жанровых законов кабаре. В нем есть я, как главный герой, есть мои музыканты, есть приглашенные артисты – цыгане, похоронный оркестр, шоу барабащиков, детский хор. Ну и все что полагается иметь театру – маски, перевоплощения, волшебный свет, тайна, балаган.

И последний вопрос – о чем ты больше всего сожалеешь?

Я сожалею обо всем. Неужели это непонятно из нашего разговора? (Смеётся). Я слишком тонкокожий, я слишком неравнодушный, я слишком сомневающийся, у меня обостренное чувство справедливости  и несправедливости, я максималист, я все близко принимаю к сердцу. У меня ко всем людям, которые меня окружают, «гамбургский счет». У меня такой же счет к самому себе. Таким, как я, непросто живется. Если бы у меня была возможность прожить жизнь заново, я с самого момента рождения всё сделал бы по-другому.

Официальный сайт Игоря Григорьева igorgrigorev.com