Антон Красовский – Здесь нет никакой надежды

Отрывки из передачи «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы». Ведущая Ирина Воробьёва, гость Антон Красовский. Эфир от 3-го мая 2018 г.

Начнем вот с какой темы. Радио «Свобода» со ссылкой на данные службы гражданства и миграции США говорит о том, что все больше россиян просят политического убежища в США. Если говорить о реальных цифрах, это 2,5 тысячи ходатайств за последние несколько лет. Рост числа прошений составил почти 40% и так далее. В Кремле понятно, что это дело опровергают. Говорят, что вряд ли стоит таким цифрам верить. Вы верите?

А каким таким цифрам-то. 2,5 тысячи людей за несколько лет, которые подали документы на политическое или любое другое социальное убежище. Да, вне всякого сомнения, это так. Я не знаю, что по этому поводу думают в Кремле, Кремль мог бы посмотреть на то количество дискриминационных законов, которые по его инициативе непосредственно было принято. И в результате которых теперь большое количество людей может подавать документы именно на политическое убежище. Это закон о гей-пропаганде в первую очередь, потому что я уверен, что больше половины из 2,5 тысяч человек это ЛГБТ, которое подает на так называемый… на убежище. Дискриминации по факту сексуальной ориентации, которое сейчас происходит в России. И это происходит вне всякого сомнения и все штаты США выдают такое убежище. И это и люди, которые бегут и из республик Северного Кавказа и тоже это ЛГДТ в частности, и не только ЛГБТ, но и правозащитники. Вы видите, что например, сейчас происходит в Оюбом Титиевым. Человек, которого не просто посадили, у него взяли после того как посадили, сожгли дом, разрушили. Это такой принцип Северного Кавказа. Странно было бы, если бы нормальные страны не давали выходцам из Северного Кавказа политическое убежище в такой ситуации. И действительно у США и вообще у цивилизованных стран стало гораздо больше оснований для того, чтобы давать политическое убежище. Но ведь проблема заключается не в том, что 2,5 тысячи получили политическое убежище, а проблема в том, что несколько сотен тысяч человек ежегодно покидают Россию для того, чтобы навсегда остаться жить в цивилизованных странах. И действительно количество этих людей стало в разы больше, чем было, например, еще лет 8 назад. Когда в России у людей была надежда. Сейчас этой надежды нет.

Восемь лет назад…

Конечно, в годы, когда был Медведев, здесь у людей динамично развивающихся, образованных, то, что сейчас с презрением называют креативный класс, людей, которые должны были строить будущее России, была какая-то надежда. Сейчас ее нет вообще никакой. И откуда бы ей взяться-то.

Ее сейчас нет почему? Потому что Путин пришел на еще 6 лет.

Потому что Путин пришел в 2012 году навсегда. Он пришел не на еще 6 лет сейчас в 2018 году. Владимир Владимирович Путин здесь навсегда. И никакой надежды у людей, которые рассчитывали строить свою свободную судьбу и свободную судьбу своих детей и своей страны, здесь в России больше нет. И они просто не понимают, для чего им нужно тратить еще 6 лет или 12 лет или 28 лет, или сколько там Владимиру Владимировичу Путину и всем остальным людям потребуется для того, чтобы уйти, а на смену придут ровно такие же люди. Люди не понимают, для чего им, собственно говоря, гробить будущее и свое настоящее. Вот даже не будущее, а свое настоящее. Они угробили на всю эту историю 25 лет. 25 лет с 1991 года. 27, вот 27 лет эти люди, а им за 40, они угробили молодость, в общем, взросление своих детей и совершенно непонятно, зачем им это делать дальше.

Но вы почему остаетесь?

Мне ехать некуда. Я вообще, я все-таки персонаж Лермонтова. В бурях есть покой. Поэтому мне здесь как бы во всей этой омерзительности более-менее комфортно. Но потом я такой персонаж этой трагедии нынешней России. Мне некуда уезжать. Я не могу чувствовать себя все-таки провинциальным второстепенным персонажем в огромной столице мировой империи, например, в США. Или не могу быть деревенским жителем, если, например, ты предпочитаешь эмигрировать в какой-нибудь Берлин. Я не могу быть деревенским телеведущим. Я не могу снимать на телефон бессмысленные сюжеты, которые увидят только 12 подписчиков моего фейсбука. Поэтому я должен жить здесь. До какого-то момента.

Я приношу извинения нашим слушателям, цифра, которую я озвучила – это был прошлый год. 2017-й.

Да, действительно эта цифра растет, потому что Россия дает бесконечное количество оснований. То есть раньше никаких политических убежищ выходцы из России просить не могли. Потому что их спрашивали: а с какого перепугу вы вообще их просите. У вас все нормально в России, Россия свободная страна, демократическая. Да, есть свои перегибы как в Венгрии или Румынии. А сейчас уже таких вопросов нет. Нет, Россия не Венгрия. И Путин не Орбан, потому что Россия не инкорпорирована ни в какие мировые сообщества. Не действует ни по каким мировым законам. Абсолютно не подконтрольна никаким мировым контролирующим органам. И соответственно люди, которые здесь дискриминируются, абсолютно беззащитны. К примеру, в Венгрии, так или иначе, дискриминируются цыгане. Это общеизвестный факт. Но если бы Венгрии дали возможность дискриминировать цыган так, как венгры хотят, то конечно они бы там построили 4 концлагеря. Но к счастью цыган, к несчастью венгров, Венгрия – член ЕС и НАТО. То есть там такая вещь не пройдет. А в России, в конечном итоге, если Владимир Владимирович Путин захочет это сделать, все это здесь случится. И никто ничего, поверьте мне, сделать не сможет. То есть будут бесконечные вопли, вонь, 117 тысяч сюжетов на CNN, но это ничего не изменит в судьбах людей, которых здесь будут унижать, в конечном итоге может и убивать. Мы говорим «может» убивать, а что, Чечня не РФ. И что, там не убивают. Поверьте, для гражданина, вернее так, для офицера миграционной службы США нет никакой Чечни. Он не понимает, что такое Чечня. Он понимает, что есть РФ, которая вот так управляется. И в ней убивают людей и сжигают их дома. Для него Чечня это как Мурманская область абсолютно.

Но еще наш слушатель спрашивает про Бориса Конакова. На которого напали в Санкт-Петербурге. Как он себя чувствует.

Я не знаю, как чувствует себя Борис. Естественно, в первые же часы как стало известно, что Борис Конаков, а это известный ЛГБТ и ВИЧ-активист получил травмы и по-моему, у него переломана челюсть в Санкт-Петербурге. СПИД-центр, которым я руковожу, предложил ему свою помощь. И оно по-прежнему это предложение актуальное. На тот момент, это было позавчера, когда это было, стало известно, операцию еще не делали, он находился в больнице и страховка и государство покрывало это лечение. Обстоятельства мне неизвестны. Непонятны. Борис Конаков избит. На следующий же день было задержано и посажено в отделение полиции несколько гей-активистов на монстрации в Санкт-Петербурге. За то, что они выходили с радужными флагами. В общем, ничего не изменяется и поверьте мне, оснований для того чтобы предоставлять политическое убежище людям здесь из России все больше и больше.

Только дискриминация людей по сексуальной ориентации…

Да у нас бесконечно дискриминация происходит по всем статьям. Но у нас просто по отношению к группе, которая называется ЛГБТQ, существует дискриминационный закон. То есть у нас законом определено, что это люди второго сорта. Вот я человек второго сорта с точки зрения российского законодательства. Я не имею права с точки зрения российского закона сказать человеку, не достигшему 18 лет, что я такой, как я есть. Я с точки зрения людей, которые управляют этой страной не просто человек второго сорта, а я легально официально признан человеком второго сорта. Поверьте мне, люди, которые управляют этой страной, считают людьми второго сорта огромное количество людей. Они на самом деле считают всех кавказцев людьми второго сорта. Хотя периодически фотографируются с ними и летают даже к ним туда на какие-нибудь матчи, хотя на самом деле мы все знаем, как это происходит. Мы видим, что сейчас происходит с семьей Магомедовых. И это происходит только потому что это бизнесмены, выходцы с Северного Кавказа. И из Дагестана. А не потому что там что-то кому-то не понравилось в их бизнес-схеме. У нас дискриминируют людей с дополнительными потребностями, у нас дискриминируют украинцев, дискриминируют мужчин, женщин, в конце концов, мы все это прекрасно понимаем. Мы видим это, и мы видим это отношение к женщинам, которое у нас есть в любом государственном органе. Это так. Но ни по отношению ни к одной из других категорий, которые я перечислил, нет дискриминационного закона. То есть чеченцам не запрещают рассказывать детям, что они чеченцы. Инвалидам не запрещают рассказывать людям, что они инвалиды. Женщинам не запрещают рассказывать детям, что они женщины. И что есть женщины и мужчины. Но людям, которых здесь называют людьми, как говорят – с нетрадиционной сексуальной ориентацией, то есть ЛГБТ, это запрещают. В этом смысле Россия приняла дискриминационный закон и точно такой же закон действует против тех же ЛГБТ или еще добавлялись евреи в фашистской Германии. В этом смысле это закон нацистский. Он нацистский. Таких законов нет больше в странах белого мира. Так скажем. То есть, наверное, есть похожие законы в Сомали, где-то в Чаде и так далее. В Саудовской Аравии. Там руки рубят. Там есть эти законы. Но Россия единственная страна белого мира, в которой такой дискриминационный закон есть, где говорится, что одна группа лиц хуже другой. Такой больше нет страны.

Нас просят поговорить о чем-либо кроме дискриминации. Потому что здесь люди начали писать, что еще про дискриминацию, вот это, вот это.

Да, конечно. Россия – страна, где все дискриминируют друг друга. Где меньшинства считают себя большинством по каким-то другим критериям. Где все привыкли унижать друг друга. Я же говорю все время про кавказцев. Я же понимаю, как кавказцы, например, относятся к ЛГБТ. Действительно вся эта история с чеченскими геями, которые, так или иначе, бегут из Чечни. И вообще с Северного Кавказа, потому что их там убивают, живьем закапывают, сжигают и так далее. Но вот положите руку на сердце. Друзья мои, выходцы с Северного Кавказа. А вы себя на улице Горького нормально вообще чувствуете, когда выходите, например, на народные гуляния. Вам комфортно. В реальности находиться посреди большого белого города. Ну хорошо, Москва. Смоленск. Вот вам комфортно, вы не чувствуете себя там меньшинством. Вам не кажется, подходя к футбольному стадиону, что вас сейчас хотят убить и в принципе могут и даже иногда это делают. И делают это только потому, что вы такое же меньшинство, потому что здесь большинство всегда будет дискриминировать меньшинство. И, так или иначе, разные меньшинства всегда будут пытаться сплотиться в некое какое-то большинство для того, чтобы унижать и убивать маленьких и слабых.

А что такое большинство в нашей стране?

Оно в любой стране одно и то же. Это всегда сборище, это все равно всегда собрание меньшинств. Просто в России это непонятно, в России это не актуализировано. Россия это страна, где государством, которое само по себе является меньшинством, вот это государство очень отчетливо должно понимать, оно в России этого не понимает. Где государство пытается объединить все эти шахматные фигуры, все эти шашечки, все карточки в единую колоду. Для того чтобы создать нацию. Потому что нация, то есть большинство, — это собрание меньшинств. Это разные люди с разными воззрениями, разными устремлениями. С разной биологической функцией. Женщины, мужчины, геи, есть белые, черные, есть разные расы, разные национальности. И задача государства, которое суть, безусловно, фатальное меньшинство, это люди, каста меньшинства, которая управляет этим большинством. В нашей стране это особенно отчетливо, потому что они относятся к большинству как к говну и мы это знаем прекрасно. Мы знаем прекрасно, как относится государство к своему народу. Мы прекрасно знаем, как чиновники относятся к своему народу. Они вообще не считают русский народ своим. Он для них такой же их народ, как для какого-нибудь крепостника времен Екатеринбурга его двуногий товар. И в этом смысле российское государство как бы недогосударство. Потому что оно не понимает своей главной функции. Потому что главная функция государства – это не встать на сторону какого-то озлобленного самообъединившегося большинства, а объединить меньшинства в единую нацию. Российскому государству за 27 лет, которые оно существует, этого сделать не удавалось никогда. Ни при одном из президентов.
 

Продолжается программа «Особое мнение». И продолжаем тему, которую мы перед перерывом обсуждали. Про протесты. По поводу 5 мая, конечно, хочется спросить. Но, по-моему, вы не пойдете туда.

Я не участвую в бесполезных каких-то мероприятиях. Мне кажется, во-первых, бесполезными, а во-вторых, неинтересными. События 2011 года и частично 2012, они были как минимум интересные. И это было совершенно другое ощущение от жизни. То есть было ощущение начала конца. То есть это все-таки был какой-то переломный момент, поэтому люди выходили на улицы. Сейчас такого переломного момента нет. Сейчас нет ощущения начала конца. Сейчас ощущение безнадежности, которая не закончится никогда. И в этой безнадежности мы живем последние 6 лет, которые Владимир Путин официально снова руководит страной. И будем жить еще ровно столько, сколько Владимир Путин захочет. Никаких других вариантов здесь нет. Россия — страна стабильная, Россия – страна, что бы с ней ни делали, богатая. И не потому что огромная, и на путинский век хватит. Понимаете.

А дальше?

А дальше его уже точно не будет волновать. А может многие из нас и не доживут. Я вот, например, не рассчитываю. Поэтому здесь вопрос исключительно в том, вернее я задаю себе ровно те же вопросы, которые задает себе большинство людей и моего поколения и моего рода занятий. И, наверное, мысли. А каким образом, давайте так, давайте честно говорить, что бы там ни говорили люди, которые выходят на улицы, выходят на трибуны. Раздают умные интервью сайту Кольта.ру по поводу того, какие прекрасные молодые люди с интересными лицами. Каждый из этих людей думает, а как бы мне встроиться и провести остаток жизни, потому что никто не верит в 6 лет. Нет никаких 6 лет, хватит уже говорить про эти 6 лет, не будет никаких 6-ти лет. Будет ровно столько лет, сколько он захочет. И каждый из нас должен придумать себе в это время, это может быть вся наша жизнь, как прожить эту жизнь максимально в действующих обстоятельствах комфортно и максимально не стыдно. И по возможности полезно.

Но они могут расходиться в разные стороны. Все эти три…

Задача человека – придумать, как это сделать одновременно. Не стыдно, полезно и комфортно. Я, собственно говоря, нахожусь в поисках этого ответа, вернее, ответа на этот вопрос уже довольно долгое время. И каждый раз я срываюсь. Мне никогда не хватает сил. Но я становлюсь взрослее, старше, я стараюсь уже найти этот путь. И каждый из нас поверьте, об этом задумывается. Я знаю много людей, которые еще три года назад думали, как они отсюда свалят. Но потом они понимали, что здесь как говорит Ксения Анатольевна Собчак: где у меня еще будет 5 миллионов подписчиков в Инстаграме. И когда у человека, который здесь является звездой Никитского бульвара приезжает в Нью-Йорк и выходит в Трайбеку, он понимает, что эти Трайбеки, он никому не нужен, никто его не знает. Куда бы он ни заходил, его никто не узнает. И это очень тяжело. И, в конечном итоге, может быть, даже раздав два интервью кабельному каналу, он окажется в итоге на вечерних новостях «Голоса Америки», вещающего на Западную Украину. И для человека такого большого имперского масштаба это очень тяжело. И он понимает, что надо возвращаться в Москву. Потому что ты не станешь американцем, ты не будешь говорить как они. Ты не будешь думать как они. Ты не будешь одновременно думать также легко и бесполезно об Иране, Сирии, Австралии, России. Ты все равно останешься русским и в понимании западного человека или американского коллеги ты останешься советологом. Вот каким бы талантливым и красивым человеком ты ни был. Даже если ты в 9 лет уехал как прекрасная Юлия Иоффе в Америку. Ты все равно в понимании американского истеблишмента будешь русским и специалистом по России. И чтобы вдруг стать каким-то большой звездой там, я не знаю, что должно произойти. Видите, даже у Владимира Владимировича Познера в лучшие годы не получилось.

Вопрос в том, что здесь вы нужны, а там нет.

Ну конечно. Вообще русский народ, любой народ мудр: где родился, так и пригодился. Это правда так. Русские огромная нация. Это целый космос. Не нужно искать космос в другой огромной нации. Надо попытаться в своем космосе создать себе комфортную планету. Я об этом и говорю. Главная мысль, с которой я жил и поверьте мне, живут даже люди, которые это будут отрицать, которые будут говорить, что нет, Путин должен уйти, а после Путина мы построим новую Россию. У вас не будет никогда новой России, потому что вы ее не построили за все эти годы. За все эти 27 лет. Которые существует эта новая Россия. Вы успели вместе с этой новой Россией постареть. И стали старыми пнями, которым уже пора идти, не в Америку уезжать, а в собес пенсию оформлять. И наша задача — найти какой-то действительно путь земства. Я пытаюсь для себя сформулировать какую-то новую лояльность. То есть лояльность, которая не была бы стыдной, не была бы опасной. И позволила бы мне и людям вокруг меня сохраниться как можно дольше. И возможно вместе со мной и с этими людьми сохранить ту часть России, которая без нас могла бы быть разрушена. У меня нет никакой уверенности в том, что это получится. Но мне кажется, что у нас нет никакого другого выхода сейчас.

Недавно и я, и ты видели в фейсбуке пост Екатерины Чистяковой…

«Я буду президентом».

Которая говорит, что они не справляются, я хочу идти в президенты. Несмотря на большое количество шуток в комментариях, что да, да, мы будем за тебя голосовать, ха-ха, хи-хи, но в реальности не кажется ли, что люди, которые полностью в этой теме, должны возглавлять министерства, ведомства.

Да, я ровно про это и говорю, что наша задача, вообще замысел, основная идея этой концепции новой лояльности заключается в том, что наша задача – максимально заполнить собой коридоры власти. Причем не для того чтобы как Глеб Олегович Павловский в своем интервью тут сказал: чтобы сформировалась какая-то прослойка людей, которые думают за них. Бред какой-то невероятный. Поэтому Глеб Олегович и сидит теперь постит фоточки Алексея Навального.

Он не может вам сейчас ответить.

Он ответит мне заочно, и ответит даже в фейсбуке наверняка. Но задача не в том, чтобы стать прослойкой между властью и народом, а задача – в том, чтобы стать властью. И это очень сложная история. Как можно стать в России сейчас властью, не поступившись своими принципами, не наступив на горло своей совести, и так, чтобы было полезно. Вот как сделать так, чтобы было и не стыдно, и полезно. Это очень сложно. Я сам не знаю. Я понимаю, что надо сделать именно так. То есть когда я это провозглашаю, я понимаю, что надо делать так. Но сам я пока не понимаю, как я лично могу это сделать. Мне самому это не очень понятно. Но я еще раз говорю, в отличие от большинства людей, к которым я сейчас обращаюсь, я являюсь официально дискриминируемой в этой стране единицей. Люди, которые этой страной управляют, меня за человека не считают официально. Вот вы просто вдумайтесь в это. Никто из вас: еврей, инвалид, чеченец, немец, никто из вас, не будучи официально геем, не признан в этой стране человеком второго сорта. Я признан. Поэтому для меня это личный вопрос сложный. Я не понимаю, как так я, человек второго сорта еврей в 36-м году в рейхе мог бы встроиться в эту систему, чтобы эта система не была уничтожена полностью и не погребла бы под собой в конечном итоге всю Россию. И при этом не погребла бы и нас. И мы не знаем, как ответить на этот вопрос. Для меня это ужасно сложный вопрос. Но для вас он проще. И действительно в этом смысле Катя Чистякова абсолютно правильно написала. Да, я вижу, она же вот как написала на самом деле: ни один из кандидатов в президенты не вступился за лекарства, которые у нас отнимает Вячеслав Викторович Володин лично. Ни один. Ни Грудинин, ни Жириновский, который отнимает вместе с Вячеславом Викторовичем Володиным эти лекарства, потому что он подписал этот закон. Ни Ксения Анатольевна Собчак, либеральный кандидат. Ни Сурайкин, ни этот старый мужчина Явлинский. Никто. Им всем плевать. Потому что на самом деле никто из них не является политиком будущего. Никого из них будущее России не интересует, потому что никто из них на самом деле не связывает свое будущее с политикой в России. Это вот так я скажу. Ни человек, который молод в этом списке, ни человек, который стал в этом списке. Молод – потому что он не ассоциирует себя с политикой. Старый – потому что он не ассоциирует себя с будущим. У каждого есть какие-то причины не делать этого. И есть огромное количество людей, которые встроились в эту систему. И являются частью этой системы. Но при этом не наступают действительно на горло своей совести и делают все для того, чтобы Россия двигалась куда-то туда, куда на самом деле она и должна двигаться. И это такие люди как Катя Чистякова, как Катя Шергова, которая придет сейчас на смену Кати Чистяковой в фонде «Подари жизнь». Это Нюта Федермессер. Много таких людей.

Да, таких людей, к счастью много. Они действительно много делают. Но и среди этих людей Антон Красовский. Который занимается тем, что объясняет нам всем, что такое СПИД, ВИЧ. Как люди живут с этим. И как государство относится…

Антон Красовский не только это объясняет. Фонд Антона Красовского еще помогает большому количеству людей как-то с этим жить. Но еще раз повторяю, Антон Красовский занимается тем, чем официально в этой стране заниматься не надо. Условно говоря, заниматься инвалидами надо, заниматься умирающими в хосписах – надо. Заниматься детьми с лейкемией не просто надо, а Владимир Путин тебя награждает за это. И человека, который возглавляет этот центр, назначает председателем своего штаба. Мы как бы занимаемся тем, чем заниматься не надо, как сказал Владимир Путин: «Неприятно об этом говорить, но надо». Сказал кемеровскому губернатору, где уже не просто генерализованная эпидемия, а там просто тупо как в Мозамбике. Каждый сейчас, 8 человек из 100, 8% от 5 до 8% во взрослой популяции ВИЧ в Восточной Сибири, на Урале. Но я еще раз повторяю, я не договороспособная мать двоих детей. Я сумасшедший, абсолютно неконтролируемый, как сказал бы Виталий Валентинович Милонов – «педераст». Со мной трудно.

На этом слове мы должны закончить программу «Особое мнение» с журналистом Антоном Красовским.
 

 

^{Опубликовано с сокращениями. Полную версию програмы смотрите на видео или читайте на сайте «Эхо Москвы»}