Антон Красовский: В России страшно родиться умным

Ответы Антона Красовского на вопросы читателей TGUY.RU

Валерий Печейкин: Не кажется ли тебе, что на российских ЛГБТ лежит не меньшая ответственность за все происходящее с ними, чем на гомофобах?

На нас на всех лежит одна ответственность – за свою судьбу и за свою страну. Ты думаешь, я отвечу тебе: да-да, мы сами идиоты, не можем объединиться и надавать тумаков сволочам из милоновской банды. Но все гораздо сложней. С нами в России происходит ровно то же, что и с гомофобами. С женщинами – то же, что и с мужчинами. С богатыми – то же, что и с бедными. С полностью здоровыми – то же, что и с теми, чьи возможности ограничены от природы. Мы все в России – никто. От нашего мнения ничего не зависит, от того поддержим мы кого-то на выборах или нет, не изменится судьба страны, наши уличные акции пройдут без последствий и наши потомки окажутся еще бесправней нас. Сегодня к столу пришлись все эти милоновы и энтео. Завтра, может, пригодится твой Гоголь-центр. Послезавтра – возможно – кивнут и мне. А потом нас всех посадят на баржу и утопят в Финском заливе. И в этом виноваты мы все.

А происходит и будет происходить это потому, что однажды мы поменяли местами два принципиально разных понятия – судьбу человека и судьбу человечества. Мы немедленно рассчитываем получить то, что цивилизация завоевывала столетиями – свободы, права, благосостояние, а не получая это теряем интерес к самой жизни. Мы либо спиваемся, либо уезжаем. Я раньше не мог понять, почему в старой России было так мало каменных построек. Я полагал, что камня было меньше, что дерево легче отапливать, что в избе уютней. На самом деле все проще: деревянный терем строится за год, а замок – за тридцать лет. Заказчик может и не дожить. А если и доживет, то у него это беззаконно в любой момент может отобрать тот, кто сильнее. Судьба человечества в русской душе спрессована до объема жизни одного человека. Все, что русский хочет оставить в этом мире должно быть сперва получено им самим. Отсюда и такое пренебрежение к другому человеку, к его правам. Чтобы что-то немедленно получить надо это что-то у кого-то немедленно отобрать. От рождения готовый стать и гонителем, и гонимым русский человек трансформировал под себя и христианство: русская вера вобрала в себя все оттенки мученичества и смирения, отвергнув главное, что дал человеку Господь – Закон, Любовь и Свободу. Что нужно сделать, чтоб развернуть теперь русского человека лицом к Богу и жопой к его рассохшейся треснувшей избе я точно не знаю.

Сам я каждый день воспитываю в себе своего внутреннего протестанта, – думающего, жертвенного, работящего, любящего, верящего. Бесстрашного. Он пока совсем маленький этот протестант. Трусливый, ленивый, поверхностный и туповатый, словом, очень русский. Но я уже почти научил его ценить чужую, а не только свою свободу, чужие, а не только свои права, чужую, а не только свою веру. А главное мы с ним вроде бы смирились с тем, что сами при этом не доживем до того дня, когда нашу свободу, веру и любовь тут будут уважать все остальные. Но работать над собой из-за этого мы с этим внутренним протестантом не перестанем.

Еще один вопрс от Валерия Печейкина: Мне кажется, сообщество российских гомофобов гораздо более активно и едино, чем сообщество российских ЛГБТ. С чем это связано?

Оно более активно потому, что на них сейчас есть запрос. Их привечают в Кремле, Милонову даже дали медальку. Стыдную правда медальку, бросовую. Такие на НТВ выдавали операторам, чтоб хоть что-то подкинуть к какому-нибудь производственному юбилею. II степень, ефрейторская. Но все же медаль – не ломом по хребтине. Не двушечка. Не запрет на профессию.

Почему ты удивляешься, что людей, согласных на медаль больше, чем тех, кто добровольно лишится глаза в отделении, сядет по наветной статье, да просто тех, кто готов выходить на пикеты под криками и визгом гопоты? Гопник – это вообще такая человеческая доминанта, не только в России. Но только в России эта доминанта стала правящим классом. Путинские политологи рассказывают теперь, что это и есть демократия. Верят в это – правда – те же самые гопники и эти вот политологи, которые, как и все путинские элиты, – из гопоты.

Греки назвали бы нынешнюю систему в России – охлократией, но – боюсь – нынешним интеллектуалам это понятие не знакомо. В любом случае этот вскормленный Путиным гопник, охлос, как сказал бы Аристотель, этого Путина и сожрет. Как сожрал вскормившего его когда-то Николая Второго. А потом придет либо тот, кто накормит гопника его же собственными кишками, как Сталин, либо тот, кто положит жизнь на то, чтоб гопничьи дети поняли, что не верить в любовь, и не ценить свободу – опасно для жизни. И для вечной, и для мирской. Тот, кто силой (а никаких способов, кроме силы нет) заставит русское большинство уважать меньшинства. Сильных – уважать слабых. Здоровых – больных. Гетеросексуалов – гомосексуалов.

Но произойдет это лишь тогда, когда глупых заставят уважать умных. Когда ум, а не сила, станет в России главной ценностью. Умные – первое меньшинство, которое должно завоевать свои права. Более того, умные – то меньшинство, которое должно взять власть. То есть мы все должны сперва бороться за права только этого меньшинства – умных. Когда победят они, права получат и все остальные.

Настанут ли такие времена я не знаю, но знаю точно, если нет, то и самой России не будет.

Так получилось, что единственной этнической группой, культивирующей ум, как достоинство являются англо-саксы. Они пронесли эту ценность через столетия, и вместе с этой первичной ценностью появились свободы, демократия, выборы. А вот в Германии ум не является главной ценностью культурного кода. Трудолюбие – да, терпение – да, добропорядочность – да, но не ум. И всё. Моментально сформировалась охлократическая система, выплеснувшая из себя Гитлера. Гитлеровская Германия – это ведь не чистое зло. Это просто власть глупых. От глупости – все беды. Все человеческие пороки, все преступления – от глупости.

И только невероятное унижение этой глупости, унижение, ценой 50 миллионов жизней, позволило Европе встать на современный путь. На путь свободы и любви. На путь разума.

Боритесь за умных!
Верьте в ум!
Не участвуйте в сговоре с мудаками.
Но самое главное уважайте чужую мудрость. Цените того, кто умнее вас. Эти люди многое пережили, – в России страшно родиться умным.

Иван Уваров: Возможен ли в России местный Харви Милк? И почему Антон таковым не стал и не станет?

Русский человек любит импорт. Он так давно и безоглядно влюблен в заграничное, что часто не способен ни произвести, ни оценить своего. Почему Лермонтов – не Байрон? Отчего Менделеев – не Нобель? Почему я – не Милк. Потому что я – Антон Красовский, я журналист, живу в Москве во времена закона о гей-пропаганде и посадок по делу 6 мая. В моей стране не было Стоун-Волла, Вудстока, Уотергейта и Вьетнама.

В моей стране нет честных судов, нет гей-района Кастро, нет выборов в горсовет, куда я от этого района мог бы избраться. В России нет вообще никаких выборов, равно как прав и свобод. В моей стране есть только право быть униженным и большинством, и меньшинством, и свобода остаться самим собой не смотря на все эти унижения.

Я – Антон Красовский, а не Харви Милк, потому что вы – не американцы.

Вот редактор новостей главного сайта для ЛГБТ в России задает мне тут вопрос: «почему в магазинах нет сливочного масла». В этом вопросе вся Россия: смесь зависти, презрения, равнодушия, глупости и неумения просто промолчать. Он – русский, и это многое объясняет. Американец в его случае интересовался бы одним: почему вопросы мне задают читатели TGuy, а не gay.ru и как сделать так, чтоб было наоборот.

Вот еще два русских гея. Один: «Думаю, все помнят как этот персонаж поливал ЛГБТ-сообщество помоями, работая на лживых каналах.

Поливал, видимо, так:

Или так:

И все помнят, как он заявил, что жалеет о своём камин-ауте, и что не совершил бы его. Ибо деньги для него важнее, чем права ЛГБТ.

Тут есть ответ на вопрос и про сожаления, и про деньги.

А уж про корону, которую он не забывает скипидаром натереть, я вообще лучше промолчу. Лживая, злобная, меркантильная пидесса, которая сожалеет о былой славе времён НТВ, защищающая LifeNews и сынка-педика Габрелянова. Фу! Прям тошнит от таких личностей!

Другой: «Я бы его спросил, когда он потерял стыд. И был ли он у него изначально. Про совесть не спрашиваю. То есть, он его терял постепенно, или было какое-то событие, когда он решил: вот все, стыда больше нет».

С каждым из этих людей у меня есть общие знакомые, это не тролли, не какие-то ольгинские буквосёры. Да и в вашем вопросе презрения больше, чем любопытства: почему «он» никогда не станет.

Как человек, выросший на библейских текстах, я прекрасно понимал, что свои будут гнать и унижать куда ожесточенней чужих. У меня не было и нет никаких иллюзий, что глупых среди ЛГБТ не меньше, чем среди черной сотни.  Но, как обычный человек, я не могу не обижаться и не расстраиваться. Будете смеяться, но я даже однажды разрыдался от обиды. Но это быстро прошло.

Так вот, я не Харви, я – другой. Когда в моей стране наступят времена, где можно будет избирать и избираться, я пойду на выборы. Но не для того, чтобы стать кандидатом от геев, но, чтобы быть кандидатом от умных. Будут ли среди моих избирателей геи? Несомненно. Те же 5-10 процентов, что и всегда. Снимут ли потом про меня фильм? Поставят ли памятник? Учредят ли премию имени меня? Мне в общем все равно. Прошу только: не поручайте эту роль Безрукову, а памятник не заказывайте Клыкову.

Ну и не убивайте меня пока. Дайте мне все-таки чуть-чуть на вас поработать. А, ну и кстати. Илья, отказывайся от сливочного масла, а то не влезаешь в объектив.

Петр Воскресенский: Вы сделали камин-аут потому что в не могли молчать во время компании медийной травли ЛГБТ. С тех пор вы неоднократно высказывались на эту тему, удачно найдя баланс как не стать «профессиональным геем». Однако вы упорно игнорируете обращения к вам правозащитников с различными предложениями. Даже не отвечаете. Смысл было делать камин-аут, если после этого вы все равно фактически выбрали молчание?

Дорогой Петр. До одного Вашего комментария я не знал как бы полноценно ответить на Ваш вопрос. Все время получались какие-то куцые бездоказательные повизгивания в жанре «вы сами дураки». Но Вы сделали мне подарок. Объясним же читателю.

В своем фейсбуке я дал ссылку на акцию, которую проводит фонд Евгения Писемского «Парни +» и Московский областной центр борьбы со СПИДом. Зайдя по ссылке, читатель понимал, что Центр предлагает всем мужчинам, практикующим секс с мужчинами прийти и без очереди совершенно бесплатно пройти экспресс-тестирование. Любой человек, мало-мальски знакомый с проблемой, скажет вам, что среди геев процент инфицирования сейчас в 20-30 раз выше, чем в среднем по популяции. И Центру важно понимать как распространяется эпидемия среди нашей социальной группы, группы наиболее уязвимой для ВИЧ. Понимать это необходимо, чтобы во-первых по-настоящему без дураков бороться с эпидемией, во-вторых предоставлять терапию тем, кому отказывают в других местах из-за подлости или от бедности.

Что же написали Вы?  А вот: «Я очень сильно настороженно сейчас отношусь к таким "целевым" программам министерства. Потому что Минздрав давно и плотно обслуживает политику. Вполне возможно такие "целевые" программы – это подведение базы под геноцид. Будет это "метод Рейгана" или "метод Гитлера" суть не важна. Так что, парни, сдавайте анализы в обычном порядке».

Когда я был молодой, у гостиницы «Россия» бурлил круглосуточный майданчик: казаки и шахтеры, учительницы и пенсионеры без ног чего-то требовали то от КПСС, то от Съезда Советов, то от Павла Глобы. Среди палаток и вещмешков всегда стояли люди, требующие запретить психотропное оружие. На их груди висел плакат, на котором кривым неразборчивым петитом, расписывались ужасы карательной горбачевской психиатрии и страшные последствия применения психотропного оружия массового поражения. Где-то в нижнем углу грязного ватмана болталась фотокарточка какого-то беззубого ребенка, якобы замученного дальневосточными психиатрами-карателями в научных целях. Ребенка крали прямо из поликлиники и везли на опыты куда-то на дальний остров, бросали в зиндан за колючкой, кормили костями и таблетками. Ребенок чудом спасался, но начинал выть по-гиеньи и рыскать в поисках меда по медвежьим пущам.

Вот Вы, дорогой Петр, – наследник этих людей. Как и большинство гей-активистов на планете. До вот этого вашего комментария я это чувствовал жопой, но не обладал, что называется доказательной базой. Но – бинго! Вы раскрылись. Быть ебанутым, Петр, – наверное – не плохо, более того, активист должен быть таким. Иначе не ясно чего ради, он готов не спать ночами, бросаться на ментов с радужными флагами, торчать в обезьянниках, залечивать ссадины и раны.

В каком-то смысле я сам – ебанько. Но ебанько глубоко рациональное. Мне важно понимать для чего я что-то делаю.

Вот толково объяснить зачем я им нужен, могли лишь те активисты, которые в итоге сбежали на Запад. Большинству из них я отказывал именно потому, что понимал – судьба России им не интересна. Им нужно сняться с радужным флагом на открыточном фоне, оформить побои в медсанчасти, сделать скриншот ругательных комментариев ВКонтакте и отправиться в управление по делам эмигрантов получать убежище в США или Евросоюзе. Я с уважением отношусь к любому выбору человека, но – согласитесь, Петр, я не обязан участвовать в судьбе каждого человека, выбор которого не совпадает с моим.

Каким-то отъезжающим людям я был нужен для рекомендации: верите вы или нет, но мои слова работали тогда в американских ЖЭКах и паспортных столах. Кто-то вообще всю свою эмигрантскую историю построил на знакомстве со мной. Сотни людей требовали от меня статей, советов, писем, материальной помощи.

Но еще столько же не могли объяснить, что они от меня хотели. Мне могли позвонить с незнакомого телефона и попросить записать ролик в поддержку питерского гей-прайда.

– Но я не могу призывать людей идти туда, куда не пойду я сам и где их – скорее всего – будут бить менты, – отвечал я.

– Не бойтесь, – говорили мне в трубку, – мы с ментами договорились. Записывайте.

Незнакомые люди просили выступить перед учащимися средних классов (при уже работающем законе о пропаганде), сняться в обнаженном виде в кампании против дискриминации, звали на круглые столы в посольства. Таких просьб были сотни. Сотни!

А параллельно активист Алексеев (припоминаете такого?) ежедневно писал про меня десяток твитов в день. При этом фразеологическому набору активиста мог бы позавидовать любой начальник таежной колонии особого режима. Впрочем, я процитировал тут пару подобных высказываний.

Вот почему я отказывал, отказываю и буду еще активней отказывать большинству из тех, кто ко мне обращается.

Тем не менее, Петр, я не «выбрал, – как Вы выражаетесь, – молчание». Я говорю о правах гомосексуалов в России каждый день. Говорю об этом на Западе, говорю об этом в России. Говорю об этом всем тем тысячам людей, что подписаны на мой фейсбук, тем тысячам, что слушают меня на Эхе или читают мои тексты в Снобе. И сейчас Вы читаете эти слова лишь потому, что я отказываюсь молчать. Что я методично, все эти годы говорю.

Теперь, Петр, – десерт. Вы ведь ждете сладкого? Ловите. Я расскажу, какую активность я точно поддержу.

Я не зря начал с рассказа об акции Московского областного СПИД-Центра и проекта «Парни Плюс». Я поддержу любое начинание в области борьбы со СПИДом внутри ЛГБТ-сообщества и вообще по России.

Я поддержу любое стоящее культурное начинание – выставку, театральную постановку, кинофестиваль. Однажды меня как-то впроброс позвали в жюри фестиваля «Бок о бок», но дальше переписки в фейсбуке это не пошло, видимо устроителям было некогда найти мою карточку в интернете, чтобы поставить в буклет.

Я поддержу толковую книгу, классный журнал, сайт, дискуссионный центр. Я поддержу любое собрание умных и правильных людей, созванное ради того, чтобы сделать мою страну лучше, а жизнь геев, лесбиянок и трансгендеров тут (подчеркиваю – тут) проще. Но самое главное: я с удовольствием поучаствую в настоящием крутом правозащитном движении вроде американского Glaad или Human Rights Campaign. Если у вас есть серьезные предложения, сообщайте. Я на связи.

И да, Петр, психотропное оружие, инопланетяне и Гитлер с Борманом не угрожают русским геям. Так что езжайте в СПИД-центр и сдайте тест.

Русский американец Майкал Лукас в одном из интервью The Advocate назвал одной из основных проблем ЛГБТ-движения в США его классовое разобщение. В том плане что богатый гей гораздо более имеет общих интересов и склонен солидаризироваться с богатым гетеро, чем с бедным геем. Это имеет свое отражение в том, что права на однополые браки в США достигнуто (это было интересом в основном богатой гей-элиты), а проблема бездомных ЛГБТ-подростков ещё остается актуальной, ввиду того что эти самые изгнанные из семей дети являются по факту изгнания социальным дном. В США есть и условно «активизм богатых» и «активизм нищих», которые имеют разные цели и только периодически консолидируются. В России ЛГБТ-движение в основном состоит из социального дна. В чем причина пассивности российских геев из элиты?

Причина бездействия богатых русских геев та же, что и у богатых русских гетеросексуалов. Они бояться потерять все, что было нажито непосильным трудом. Большинство из наших маскируется, женится, лицемерит. Я много знаю людей, мучающихся от того, что им приходится врать всем вокруг, боящихся, что в один прекрасный день их могут раскрыть какие-нибудь кавказские работодатели или кремлевские начальники.

Ежики колятся, но продолжают ебаться. Никто не поддерживает никакие правозащитные начинания, не выходит из шкафа. Кто-то просто уехал и живет припеваючи в Форте Лодердейл или в Хеллс Китчен. Кто-то вступил в «Единую Россию», прошел в Думу. Днем голосует за всю эту адскую гнусь, а ночью сидит в сауне «Термас» в обнимку с коммерческими качками. Кто-то рассказывает в новостях Первого канала о подвигах Путина в борьбе с гомиками или укропами, а потом летит с бойфрендом в Нью-Йорк на гей-свадьбу. Все они хотят любыми способами сохранить эту богатую лживую жизнь. Ради нее они готовы на подлость, на предательство, на убийство.

Я сам ведь отказался от такой жизни только потому, что воспитал в себе веру. Если не было у меня этой веры, я б прекрасно сейчас сидел в каком-нибудь политсовете или оргкомитете. Эта вера, которой англо-сакс отличается от русских, а богатый американский гей от нашего. Вера в то, что деньги – невероятно важны. Но любовь и свобода – дороже. Русский человек, чтобы там вам не рассказывали в телевизоре, ни во что не верит. Ни во что. Вообще. Ни в Бога, ни в Путина, ни в себя. Русский человек не верит в смерть, не верит в жизнь. В сущности он живет в пустоте, которую (если у него появляются деньги) заполняет всей этой бессмысленной дрянью, что можно купить. Если денег он не нажил, русский человек пьет. Пустоту надо чем-то залить.

Поэтому я не осуждаю богатого русского за бездействие. Мне просто ужасно обидно, что деньги тут достались людям, наполенным бесполезной пустотой. От них, от их богатства, от их времени ничего не останется. Это бесполезные люди, бесполезные деньги, бесполезное время. Слава Богу это время, и эти деньги начинают заканчиваться. Скоро исчезнут и эти люди.

И тут я, пожалуй, отвечу на вопрос как сочетается моя гомосексуальность и вера.

Каждый человек, ищущий Бога, проходит фазу осознания греха. Осознание собственной порочности и неполноценности приходит сразу. Человек ищет этот грех в себе самом, во всех вокруг. Во всем, что было в его жизни до, в своих родителях, в друзьях. Он учится жить с Богом. Вернее с теми представлениями о Боге, которые внушает ему внутренний не очень внятный голос и какой-нибудь подвернувшийся под руку поп. Такие же стадии проходит начинающий автомобилист: вот он робко вписывается в повороты, подваливает к светофору на второй скорости, глохнет на перекрестке. Потом он уже летит по шоссе, ему кажется, что он лучше и грамотнее всех, что вокруг него одни дебилы. Так до первой аварии. Лет через 10 машина становится неотъемлемой частью его жизни, как диван, кроссовки или яичница на завтрак. Самодвижущееся железное чудо перестает быть открытием, превратившись в повседневность.

Вот так же и Христос спустя десятилетия борьбы с собой и с Ним стал в итоге какой-то ежедневной и очень простой частью меня. Постоянным чудом, с которым я научился справляться.

Я понял, что все это создано не для того, чтобы осудить меня за то, что я люблю мужчин, а не женщин, но чтоб я осознал саму ценность любви, как таковой. Так пришло понимание, что вообще грех – это не главный вопрос христианства. И уж точно это не любовь.

Грех – это ложь. Лицемерие. Воровство. Предательство. Злость. Зайдите в Думу, в Администрацию президента, в Останкино, в Управделами Патриархии – вы увидете все эти грехи в первозданной диавольской форме и в полном составе. И все же судить нас будут по делам. По делам, а не по грехам. Так что и министр, и поп, и владелец порно-студии, и мы с вами все можем сделать много подвигов.

Так я научился задавать себе самые важные вопросы: был ли я милосерден, честен, щедр. Прощал ли я. Помогал ли. Любил ли. Любил – особенно. Любовь – это огромный подвиг.

Одновременно с этим я перестал бороться с чекистами в рясах, с попами на мерседесах, с бабками у алтаря. Меня перестали заботить эти вещи. Меня не интересует больше что там думает о Христе патриарх Гундяев или даже что думал о Нем какой-нибудь Антоний Сурожский. Мне все равно. Это не мое дело. Вместо этого я лучше подумаю и напишу о любви.

Вот Валерий Бурков интересуется: Для чего и насколько необходимо вставлять в посты имя своего партнёра по жизни? Иногда это в кассу, а иногда притянуто за уши, мол посмотрите, я не одинок.

Дорогой Валерий. Так случилось, что мне действительно подфартило. Я шел, шел и нашел того самого человека, с которым могу жить. Вернее так, без которого мне уже будет жить очень тяжело. К этому человеку хочется прикасаться, гладить по голове, тискать и щипать. Этому человеку хочется слать глупые смски и фотки минипиги, этому человеку хочется выбирать кроссовки и собирать деньги на новый фильм. С ним хочется фотографироваться, и кричать его имя на каждом углу.

Валер, я просто люблю этого человека. Просто. Люблю. Прости.

^{Фотографии Севы Галкина}