Валерий Печейкин: Перестать врать себе и обществу!

В фильме Севы Галкина «Порок сердца» широтой художественного мастерства схвачены все основные настроения общества и личные взаимосвязи, касающиеся людей нетрадиционной ориентации. Авторам фильма удалось выявить «порок сердца» не только у гомофобов, но и у самих геев. У каждого в фильме свой порок сердца – нелюбовь. Кажется, что вылечить нелюбовь невозможно, но и томиться в нелюбви нельзя бесконечно. Именно в этом и состояла художественная задача – открыться и сделать мир лучше. Молодой талантливый драматург Валерий Печейкин, написавший сценарий к фильму, убежден, что для того, чтобы излечиться от порока сердца, нужно просто перестать врать себе и обществу.

Валерий, как сложилась идея фильма?

Идею и сюжет фильма пересказал мне его режиссер Сева Галкин. Случилось это несколько лет назад, когда мы сняли три коротеньких фильма. Но все они получились тогда, скажем так, ученическими. Это был классический «блин комом». Но этот «блин» нас тогда многому научил. Герои могут спать с кем угодно, но только за этим следить нельзя — от этого тоже можно заснуть. Нужно еще что-то. Например, смерть.

Время шло и вместе с ним изменилось отношение к «половому вопросу». Раньше на геев смотрели как на бездомных собак: бегают и бегают. Теперь «неравнодушный гражданин» превратился в эдакого догхантера, который просиживает целый день на балконе с ружьем, разбрасывает отравленные сосиски, котлеты с гвоздями и прочую гадость.

Поэтому, когда мы вернулись к старому сюжету, то интерпретировали его уже совсем иначе. Я написал новый сценарий и даже какое-то время был им доволен. И вот вечером накануне съемки мы встретились, поговорили и, уже на выходе, я взял сценарий и вырвал из него первые шесть страниц. Шесть страниц болтовни без действия. А съемка, повторяю, на следующий день... Но артисты справились. Профессионалы. А сценаристу за такое можно и морду набить.

Конечно, наш фильм стал неожиданно гораздо заметнее из-за смерти Алексея Девотченко. Никто из нас не ожидал, что эта трагедия вдруг предъявит нам такой «гамбургский счет»… Не буду домысливать за Алексея, какое значение имела для него эта работа, почему он согласился на эту роль. Скажу лишь, что я благодарен ему за смелость. Смелых людей еще меньше, чем талантливых.

Есть зрители, которые не приветствуют символику, которая у большинства ассоциируется с геями.

Многие недоумевают зачем мы показываем столько кислотно-зеленого, розового, что аж «вырви глаз». Вообще-то это гротеск, художественный прием, воплощенное ожидание самого зрителя. Хотелось, чтобы вся эта гейская пестрота совпала с органикой артистов и драматическим «серьезом». То, что сошлось — вошло в фильм.

Как говорится, была б моя воля, я бы работал в жанре фарса, чтобы зритель понял — то, что он видит — это его собственные представления и стереотипы.

Идея фильма четко улавливает дух времени и характер взаимоотношений. Вы уловили основную внутреннюю проблему сообщества – то, что людей ничего не держит вместе, кроме секса и материальной выгоды. А в чем, на твой взгляд, заключается проблема социального устройства геев и взаимоотношения с обществом?

Между сообществом и государством заключился негласный договор. Большинство геев согласилось с тем, что жить нужно в норке, а на улицу выходить в футляре, потому что везде шныряют дети. Все согласились на такую жизнь и плотно закрыли двери. Но у каждой двери есть щель, сквозь которую обязательно пролезет какая-нибудь беспокойная гражданка. Тогда-то и становится понятно, что проблема не решается методом «премудрого пескаря». Отсидеться в норке не дадут.

Каждый раз, когда ты высовываешь из нее нос — тебя по нему больно щелкают. Все эти договоренности с обществом не работают, потому что нельзя договариваться с Драконом. Вернее, договариваться-то можно, но бесполезно. Ведь Дракон может не соблюдать собственных обещаний. Он долго строил вертикаль, чтобы усесться на ее макушке и дышать огнем.

Место, которое определено геям в обществе напоминает мне рассказ Достоевского «Честный вор». Его герой сдавал «коморку подле кухни» «бывалому человеку». Он поначалу не мог поверить, что кто-то согласится занять такой угол, в котором нельзя поставить кровать, а жить придется «на подоконнике». Но такой человек нашелся и стал там жить. А потом от бедности и ничтожности он украл у героя рейтузы. И вот он признается в этом буквально на смертном одре, потому что при жизни не нашел ни сил, ни слов.

Россия сама по себе — угол цивилизации, в котором сдают «угол угла» за три рубля. Но существует какой-то предел, до которого может сжиматься человек. В конце концов, вместе с беспокойной гражданкой (в нашем фильме — это врач «скорой помощи») в этот угол проникает и чувство собственного достоинства. Тогда человек говорит то, что никогда до этого сказать не мог: у Достоевского это: «Рейтузы-то… энтого… это я их взял у вас тогда… Астафий Иваныч…» У нас повторяет казенную фразу: «Да, я являюсь лицом, систематически совершающим акты мужеложества».

Финал фильма — открытый, зависание над пропастью. В нее можно смотреть с ужасом, а можно и без него. У Фазиля Искандера есть замечательные слова: «Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно».

Вот мы сейчас «тихонечко идем обратно» и, надеюсь, вскоре гримаса ужаса сменится на улыбку.

Как бы ты сформировал для своих героев идеальные условия в реальной жизни, чтобы всем было хорошо: и парочке, и женщине из скорой помощи? Как они должны измениться? Какую должны провести внутреннюю работу над собой? И как общество должно измениться?

Виноват всегда тот, кто умнее. Виноват тот, кому мы сочувствуем. Поэтому задача главных героев найти язык для разговора с идиотами. Это наша с вами задача.

Как найти этот язык?

Ну… Могу сказать, как его не найти: через ток-шоу и прочую ерунду. Мы от отчаяния говорим, что идиотские законы «инициируют общественную дискуссию». Это чушь полная. Они инициируют общественный балаган. Это как обсуждать в сумасшедшем доме бозон Хиггса — такой же будет коэффициент полезного действия. Мне это напоминает старый анекдот, о том, как в совхоз приехал ученый лектор. Прочел он лекцию о Солнечной системе и спрашивает в конце, мол, какие есть вопросы. Тогда встает мужик и говорит, а вот скажите, как повидло внутрь карамели попадает. Вот… Все эти дискуссии не привели ни к чему: ни к отмене дурацких законов, ни к повышению толерантности.

А вот когда вы один на один с человеком, то у вас есть возможность что-то сделать. Кино и книга тоже оставляют человека наедине с собой и заставляют думать. Это тоже очень важный путь для разговора.

Если общество дает возможность высказать сокровенную часть правды, то ее нужно высказывать сразу. Если тебя ловят с поличным – никогда не нужно врать, придумать еще более сложную ложь. Это как в «Южном парке» Эрик Картман оправдывается, почему он сделал минет однокласснику и нагромождает какое-то запредельное количество вранья.

Если этот этап пройден, нужно переходить к договоренностям. Причем таким, нарушать которые будет невыгодно двум сторонам, а не условиям в духе: сиди тихо, а то убьем лопатой.

Сейчас изо всех информационных щелей слышна антигеевская пропаганда. Многие геи доведены до такой степени отчаяния, равнодушия и непонимания, что активно поддерживают настроения политиков по этому вопросу. Как ты думаешь, почему сами геи поддерживают антигеевские настроения?

Это все опять же из-за страха, что, если будешь плохо себя вести, то Путин отнимет у тебя и «угол угла», и старый айфон. Вот и живут как летучие мыши: висят вниз головой в пещере, летают в темноте, измеряя окружающее пространство ультразвуком какого-нибудь хорнета.

В чем секрет твоего успеха?

Я ничего о нем не знаю. Мне кажется, успех — это штука вроде живота, которая незаметно вырастает с возрастом. Она придает солидности, но на самом деле вредит здоровью.

Что касается профессии, то тут все просто: у нас в каждой сфере такое «разреженное пространство» и практически полное отсутствие конкуренции. Когда ты просто начинаешь работать — это уже событие в нашей российской Обломовке.

Совпало любимое дело и работа?

Сейчас да. Как говорил мудрый китаец – найдите любимое дело и вы не будете работать ни дня.

Какие у тебя творческие планы?

А приходите-ка в театр Ермоловой на спектакль «Ромео и Джульетта. Версия». Мы немного сократили Вильяма Шекспира, чтобы освободилось место для нескольких притч о любви: Ромео к Джульетте, Ромео к Ромео, людей к людям, богов к богам. Любовь и смерть они же как хромакей, на фоне которого может происходить что угодно от прогноза погоды до Конца Света.

Беседовал Сергей Вестинский

Читать еще интервью Валерия Печейкина