Репортаж CNN о жизни геев в России

Павел Петель открытый бисексуал из Украины, который сделал карьеру модели, яркого артиста и DJ в России. Его полуголые фотографии в интернете были просмотрены миллионами пользователей. Но после того как он и его партнер Сергей Остриков подверглись нападению, и в свете законов, запрещающих гей «пропаганду», Петель опасается за свою безопасность. Он утверждает, что теряет заработок из-за все ухудшающегося климата терпимости к геям в России.

«Люди в регионах настроены очень агрессивно по отношению к геям. Сергею и мне повезло остаться в живых в прошлом году, после нападения на нас. Мне страшно с тех пор». А недавно, «когда я снимал свое видео, я случайно включил телевизор и увидел ведущего одного из центральных каналов, который говорил, что нам нужно сжигать сердца геев», говорит Павел. «Я должен был продолжать улыбаться, исполняя сценарий видео, но это было трудно. Я начал бояться». «Я одеваюсь теперь как можно неприметнее, когда выхожу на улицу, я боюсь, что полиция может арестовать меня. Они могут применить закон против меня. Я чувствую, что я не в безопасности». «Я боюсь, делать то, чем я зарабатываю. Теперь я опасаюсь выходить на улицу в парике или на каблуках».

Когда он рос в советское время, «жизнь была проще», вспоминает он. «Тогда не было никакого давления, никто на заставлял тебя выбрать, кто ты». Он даже не считает себя геем. «Я никогда не задумывался, на самом деле о себе, натурал я или гей, или кто-нибудь еще. Я все еще не думаю об этом, и я не думал об этом в детстве».

Россия приняла новый закон, который запрещает «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», направленный на защиту детей. Речь идет об обсуждении прав геев и отношений среди них в пределах слышимости детей. Международные правозащитные организации считают этот закон весьма дискриминационным, а нападения на геев в России бывают всё чаще и иногда совершаются самими полицейскими. На западе широко распространены призывы к бойкоту и протестам, в том числе русской водки и Олимпиады в Сочи. Группы активистов собирают сотни тысяч подписей, осуждая позицию России в отношении геев.

Живущий в Москве Петель хотя и считает, что законы «ущемляют права людей нетрадиционной сексуальности», но всё же он не поддерживает бойкоты. «Я много слышал о бойкоте Олимпиады или водки. Мне это смешно. Почему? Прежде всего, потому что мы все знаем, что никто никогда не будет бойкотировать Олимпиаду ради нас, потому что финансовые интересы стран более важны, чем свобода». Такой шаг может вызвать негативную реакцию в отношении гомосексуалистов, опасается он. «Это даже может быть использовано против гей-сообщества России, чтобы настроить всех против них. Потому что люди будут говорить, что это геи саботировали и бойкотировали Олимпиаду, и люди будут просто сжигать нас и наших сердца».

В Москве, городе с населением более 11 миллионов человек, есть только горстка гей-клубов, ни один из которых не пустил камеры CNN внутрь. А на улице возле клубов, немногие люди готовы были давать интервью. Виктор Майклсон (Viktor Michaelson) говорит, что большинство гей-населения Москвы всегда жило в тайне, и что у них теперь еще больше оснований, чтобы сохранять свою анонимность. Такие места здесь часто называют гей-гетто. Майклсон говорит: «Геев не загоняют в гетто, но они чувствуют себя здесь более комфортно, потому что они могут быть самими собой».

Александр Гудков говорит, вне гетто есть четкое правило – не спрашивай, не говори, – но что он хочет от жизни большего. «Я хочу жить открыто. И я хочу жить своей жизнью. Это не мой выбор, это моя жизнь», говорит Гудков.

Что ждет геев в будущем в России? Петель понимает, почему принятие геев в стране идет медленно, но говорит: «Россия выиграет, если будет ценить геев так же, как в Индии ценят коров. Для меня геи это добрые, талантливые, гениальные, творческие люди и мне жаль, что они уезжают отсюда. Это не цивилизованно».

«Я думаю, что мы вернемся к нормальной жизни через 10 лет, но для этого новое молодое поколение должно прийти к власти и изменить законы. Может быть, мы увидим первого российского президента-гея через 10 лет. Или, может быть, это будет женщина».