Таблички Стерлигова – неотъемлемая часть пейзажа?

Сеть магазинов, куда запрещено входить геям, расширяется: в Петербурге их уже три, в Москве – пять. В витрине каждого – табличка с надписью «Пидарасам вход воспрещен». Власти как будто ничего не замечают, среди горожан желающих протестовать из-за гомофобной политики Стерлигова тоже немного: у его лавок частенько фотографируются прохожие, уверенные, что это прикольно. Однако, есть и те, кто думает по-другому. Петербурженка Вера Врубель, обнаружив «Хлеб и соль» в собственном доме на Лиговке, отправилась в полицию с заявлением, в котором потребовала убрать оскорбительную табличку.

«Я, коренная жительница Санкт-Петербурга, мать, гражданка России, заявляю: я буду прилагать все и всяческие усилия, направленные на то, чтобы рядом с моим домом не было заведений с фашистскими вывесками. Рядом с подобной табличкой органично смотрелось бы заявление «жидам и черномазым вход запрещен». Пока есть хоть один антисемит – я еврей, пока в соседнем доме собираются открывать магазин гомофобы – я гей. Фашизм в Питере не пройдет», - написала Вера Врубель на своей страничке в Фейсбуке.

В полиции пообещали принять меры, и когда на следующее утро скандальной надписи на месте не оказалось, Вера Врубель решила, что добилась цели. Позже она выяснила, что табличку попросту украли, но начатое дело решила не оставлять и пообещала, если органы правопорядка с табличкой не справятся, пойти в суд. Довольно скоро к ее кампании присоединились и другие горожане: теперь Вера (редактор по профессии и юрист по образованию) рассылает единомышленникам шаблоны заявлений в полицию.

В разговоре с главредом сайта «Радио Свобода» Дмитрием Волчеком активистка объяснила, что борется не с системой, и не с гомофобией вообще, а просто за чистоту Петербурга. «В моем доме нагадили, и я должна прибрать», - сказала она.

Магазин, возникший в доме активистки – третий по счету в Петербурге. Помещение, в котором расположена лавка, крошечное, зато цены огромные: к примеру, буханка черного хлеба стоит здесь 1650 рублей. Чем «настоящий хлеб» отличается от просто магазинного, доступно объясняет таблица на прилавке.

С продавщицей беседует единственная покупательница – впрочем, пришла она лишь посмотреть на товары, поскольку они слишком дороги. Похоже, что магазины «Хлеб и соль» созданы не для торговли, а чтобы поражать прохожих нецензурными табличками в витрине. Продавщица в платочке пожаловалась журналисту и его собеседнице, что деревянный вариант украли – пришлось заменить картонкой с надписью от руки. Когда ее спросили, что же означает табличка, она ответила витиеватым рассказом о судьбе Содома. На вопрос Веры Врубель, можно ли входить в лавку ей, продавщица отвечает: «Ну, с вами все ясно». (Недавно из одного из московских магазинов была со скандалом изгнана девушка-трансгендер.)

Покупательница, которая пришла лишь посмотреть, втянулась в разговор о нецензурной табличке и заявила, что это и есть проявление толерантности: люди имеют право думать и говорить, что хотят. Толерантность – явление прекрасное, вот только магазинов и баров с радужной символикой в окрестностях пока не видно, а в Чечне, которая является частью территории РФ, заподозренных в гомосексуальности мужчин бросают в тюрьмы, подвергают пыткам и убивают. О геноциде геев в Чечне пишет New York Times, рассказывает CNN, говорят Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и Тереза Мэй – в России эта тема, похоже, никого не волнует: местные телеканалы ее игнорируют, официальный представитель МИД России на вопросы о положении с правами ЛГБТ в Чечне ответов не дает. На улицы, в отличие от Лондона, Парижа и других европейских городов, где прошли акции в поддержку чеченских геев, никто с протестами не выходит. В Петербурге на автобусных остановках висят плакаты с изображением марионетки и слоганом: «Зовут участвовать в протестной акции? Думай головой, не ведись на провокации!»

30 мая в Петербурге завершился судебный процесс над Сергеем Косыревым – «чистильщиком», как он сам себя называет. Косырев решил убивать геев – и первой его жертвой стал известный репортер и театральный критик Дмитрий Циликин. Как пишет Дмитрий Волчек, суд проходил в закрытом режиме, в результате чего возникли слухи о том, что Косырев имел высокопоставленных покровителей-гомофобов, которых следствие предпочло не заметить. Далеко ли от гомофобной таблички в витрине до убийства на почве ненависти?

По словам Веры Врубель, она предложила своим приятельницам, среди которых есть практикующие юристы, работать над «делом табличек» вместе. Одна из них написала в ответ следующее: «Да, ты молодец, гражданская позиция, респект. Но, к сожалению, я тебе помочь не смогу, мне строго запретил муж, это очень опасно для меня лично, потому что люди, которые вступают за гомосексуалов и борются с гомофобией в России, подвергают себя огромной опасности».

Вера Врубель прекращать борьбу не собирается, а в ответ на уговоры близких «не лезть» и «поберечься» цитирует свою 90-летнюю бабушку: «Послушайте, а что вы все молчите? Ведь не 1937 год – 2017 год».

Разговор с активисткой был записан 31 мая. Через два дня в витрине «Хлеба и соли» на Лиговском проспекте появилась новая деревянная табличка – взамен похищенной. Пост о фашизме на страничке Веры Врубель в Фейсбуке был удален администрацией соцсети по жалобам «фанатов» Стерлигова, а через некоторое время ее аккаунт заблокировали. Стерлигов «официально заявил», что все таблички в его магазинах на месте, и никаких предписаний от властей получено не было. Это сообщение привело в восторг гомофобов, один даже написал под тегом #антиантифа: «Несмотря на истерику леваков в СМИ и провокации шавок, русские магазины Стерлигова работают в нормальном режиме по прежнему. Пидарам в Питере ходу нет! И так будет всегда. Всё ясно, Vera Vrubel?!»

«Вера Врубель думала, что фашистская вывеска в витрине – мелкая аномалия, от которой легко избавиться при помощи участкового», - пишет Дмитрий Волчек. – «Но эта аномалия оказалась неотъемлемой частью пейзажа, и стереть ее почти невозможно».

Источник