Франсуа Сага без купюр

В последние несколько лет жизнь у Франсуа Сага была не сахар. В 2013 году он, будучи одним из самых востребованных гей-порно звезд мира, принял решение уйти из индустрии. В ту пору французский актер надеялся, что роль в артхаус-картине режиссера Кристофа Оноре «Мужчина в ванне» (Homme au bain) откроет ему дорогу к более традиционному кинематографу. Однако, этого не произошло.

Мы встретились в дождливый день у выхода со станции Пигаль парижского метро. Франсуа Сага, невысокий и коренастый, пришел в обычной армейской парке защитного цвета. Его «фирменная» татуировка – перманентный вариант стрижки «фейд», для нанесения которой потребовалось два сеанса по пять часов каждый (по утверждению Сага, с тех пор он больше наколку не подправлял), была запрятана под мохнатой шапкой-ушанкой. В этом камуфляже он выглядел вполне прозаично, ничем не выделяясь из толпы. Пройдешь мимо и не узнаешь. Парень только что вернулся из тихого и уютного города Коньяк, расположенного в окрестностях Бордо, где он провел детство и куда ездил навестить мать. «Я больше нравлюсь ей с татуировкой, чем без нее», — говорит Сага. (Недавно в социальных сетях появилась его селфи, на которой татуировка скрыта под слоем тонального крема).

Мы усаживаемся за столик на террасе крошечной блинной. Сага заказывает блинчики с Нутеллой и чашку Эрл Грей. Он учтив и подчеркнуто тактичен: когда мимо проходят громко болтающие дети или начинает сигналить машина, он делает паузу, чтобы шум не перекрывал слова. Четко формулируя фразы, он вспоминает о своем прошлом сухо и прозаично. Актер уже не первый год намекает на возможное возвращение в индустрию «взрослого» кино. После того, как картина «Мужчина в ванной» была благосклонно встречена кинокритиками, он подписал контракт с одним из актерских агентств в надежде на серьезные роли, однако достойных предложений так и не случилось.

Вместо съемок в кино он создал несколько весьма экстравагантных арт-проектов, а кроме того, попробовал себя на поприще модельера и запустил линию одежды и аксессуаров Kick Sagat. Актер, которому довелось обучаться в Studio Berçot, которая по праву считается одной из лучших школ дизайна в Европе, самостоятельно рисует фэшн-эскизы и определяет общую стратегию бренда. Недавно он запустил три новых коллекции нижнего белья, которое пользуется большим спросом – возможно, потому, в роли модели для рекламы этого товара выступает он сам.

 

Является ли брэнд Kick Sagat попыткой возвращения к твоему первому призванию - дизайнерству?

На самом деле, все не так просто. Когда я учился в школе дизайна, мне было всего 18. Тогда я увлекался творчеством Тьери Мюглера и Клода Монтаны. В какой-то момент я овладел искусством шитья, но с тех пор многое позабыл. До 23 лет я работал помощником в модных домах, а потом бросил, поскольку чувствовал себя там не в своей тарелке. Возможно, у меня просто не хватило характера, чтобы продолжить. То, что я делаю сегодня, и близко не стоит с работой, которую я выполнял в мои тинейджерские годы. Сейчас я в основном занимаюсь мужской одеждой и вопросами он-лайн продажи. Я не рисую костюмы а-ля Версаче и потому не претендую на звание законодателя мод. Бюджет у нас очень небольшой.

Хватает ли доходов от Kick Sagat на безбедную жизнь?

Я бы хотел делать больше одежды – особенно спортивной. Но суть в том, что амбиции в бизнесе далеко не всегда совпадают с реальностью. Хоть я и Франсуа Сага, и популярен в соцсетях, сложности все равно возникают. Нижнее белье – самый продаваемый товар. Я справляюсь, но занятие это – не из легких.

Ты постоянно в поездках, и производишь впечатление очень востребованного человека…

На следующей неделе я отправляюсь в Роттердам на съемки видеоклипа с R&B певицей Севдализой. Она создает потрясающие вещи. Если вы до сих пор ее не знаете – обязательно поинтересуйтесь. Она – бывшая баскетболистка, красавица и великолепная певица. Я познакомился с ней благодаря моему другу, стилисту Жан-Полю Паула – он много с ней работает.

Достаточно скоро у меня начинаются репетиции в музее современного искусства Валь-де-Марна в Витри-сюр-Сен. Я буду сотрудничать с актером Жан-Люком Верна. У нас уже был опыт совместной работы, а сейчас он и его группа готовят очередной театральный перформанс. В центре творческого процесса – обнаженное человеческое тело. Полагаю, в проекте также участвует актриса Беатрис Даль.

Еще я тружусь над совместным проектом с молодым аргентинским режиссером. В основе фильма – история про вампиров. Пока что работать очень интересно.

Как вышло, что после «Мужчины в ванной» ты больше не появлялся в кино?

Я ничем не занимался. Была пара эпизодических ролей в короткометражках, но от большинства предложений я отказывался. Не хочу называть имен, но пару раз меня едва не надули. У меня нет желания иметь дело с ребятами из реалити-шоу, так что я вовсе прекратил это дело. Время от времени я все же получаю предложения, но это так – ничего впечатляющего.

Невероятная ситуация, учитывая твой культовый статус. Что ты чувствуешь, когда тебя называют «Мэрилин Монро от гей-порно», как это сделал Брюс ЛаБрюс?

Я думаю, сейчас культовых персон развелось уж слишком много. Вокруг сплошные знаменитости, кто угодно может провозгласить себя хоть музой, хоть иконой. Я не сказал, что я икона – вы это говорите. В свое время – где-то в начале 2010-х – я действительно прославился. Однако с тех пор популярность моя поубавилась. Последние шесть лет были для меня очень неспокойными. «Мужчина в ванной» и «Зомби из Лос-Анджелеса» - большие удачи, но много времени и сил потрачено практически впустую. Бизнесмен из меня так себе. Среди моих проектов нет блокбастеров, они – не для широких масс. И это нормально. Возможно, в будущем я перейду к чему-то попроще и погрубее, к примеру, вновь займусь порнофильмами.

Вам действительно этого не хватает?

Да. Я и ушел-то потому, что понял: я погрузился в это с головой. Но съемки мне никогда не надоедали. Там есть секс, но не так, чтобы слишком много. Происходящее на съемочной площадке очень технично и физически утомительно, но еще это – процесс, в котором важно уметь четко контролировать себя. Как раз это мне и нравилось. Мне этого не хватает.

Ты говорил, что некоторые студии тебя использовали.

На Titan Men я работал дольше, чем на Raging Stallion. В Raging Stallion началась моя карьера, именно они сделали меня тем, кто я есть. Мой имидж парня с Ближнего Востока – их изобретение. Он полностью выдуманный, но зато мощный и красивый. Ну, а Titan лишь закрепил за мной этот псевдо-маскулинный образ. Псевдо – поскольку я никогда не чувствовал в себе особой мужественности. Эта идея гей-маскулинности для меня – ложь. Типа, Р-р-р-р-р, я – настоящий мужчина! Как думаете, я не перестарался?

Нет, думаю, в тебе достаточно чувствительности. Ты же не изображаешь мачо, который шлепает мальчиков.

Да, наверное, ты прав. Так что я хочу вернуться к порнофильмам, но при этом получать больше удовольствия от процесса, возможно, работать с разными людьми. Сейчас я веду переговоры с Titan, но кроме этого хотел бы сфокусироваться и на Европе. Когда это произойдет, вы узнаете.

Какие мысли мелькали в твоей голове, когда ты впервые снимался в порнофильме?

Мой первый опыт был с Citébeur. Фильм снимали в Париже. Команда была небольшая: я, партнер и оператор. Ничего особо впечатляющего. Были некоторые опасения. Я только что бросил дизайнерство и находился в состоянии легкого отчаяния, поскольку не знал, что делать дальше. Я сказал себе: «Будь, что будет» - без особого страха. Я подумал, что если все получится, будет неплохо. Я справился со всем, что меня попросили сделать. Партнер был добр ко мне. Я не боялся. Впервые я посмотрел гей-порно лет в 16-17, и сказал себе: «Эти парни – супермены». Казалось, что мне до них – просто никогда. Я и не предполагал, что смогу заняться тем же.

Почему Citébeur приняли решение подать тебя в образе выходца с Ближнего Востока, под псевдонимом Азедин? Сегодня такие вещи расценили бы как культурную апроприацию.

Парень, который управляет Citébeur – талантливый бизнесмен. Азедином он нарек меня, даже не спросив, согласен ли я. Это имя не связано с какими-либо известными персонажами – человек просто взял идею с потолка. Я до сих пор немного зол на него за это. Конечно, в ту пору я не был знаменитостью, но было бы неплохо поинтересоваться моим мнением, ведь этот псевдоним ко мне приклеился. Насколько знаю, у моей семьи нет абсолютно никаких корней ни Северной Африке, ни на Ближнем Востоке. Мои предки – из Бретани и Восточной Европы. Так что меня просто упаковали в эту ближневосточную «обертку» после выхода «Арабесок» и «Ливана», снятых Raging Stallion, хоть это все и неправда.

У тебя на спине еще была татуировка, которую ты недавно подправил. Раньше она сильно напоминала флаги Алжира и Турции.

Я сделал ее в 2000 году, после того, как побывал на показе коллекции Александра Маккуина под названием «Око», вдохновленную отвагой персидских воинов. Я помню, как увидел этот символ и подумал, что в нем есть и графичность, и красота. Правда, со временем он стал ассоциироваться в сознании людей с религиозными понятиями и идеями, которые я не разделяю. Какой-то чокнутый экстремист даже пытался мне угрожать. В результате я решил переделать эту  наколку, потому что не хочу, чтобы на моем теле красовались религиозные символы. Теперь она выглядит как луна и три планеты. В Инстаграм мне до сих пор приходят комментарии типа: «Ты отвернулся от своих братьев, бла-бла-бла». Проблема в том, что люди дезинформированы.

Ты интересуешься политикой?

Да, конечно. Я смотрю дебаты. Я буду участвовать в голосовании, за кого – не скажу. И пожалуйста, давайте без каверзных вопросов! Я – добропорядочный гражданин: не разбрасываю по окрестностям мусор, прилично себя веду… по крайней мере, я надеюсь, что это так.

Выходит, ты у нас пай-мальчик.

Нет, злодей во мне тоже присутствует, но это другая сторона личности. Как и у всех.

И какова же твоя темная сторона?

В какой-то момент жизни у меня появилась аддикция к сексу, сейчас она присутствует в меньшей мере. Это может быть очень разрушительным. На самом деле, это часто сравнивают с наркотиками. Бывают периоды, когда хочется получить от жизни все, оторваться по максимуму. Сейчас я ограничиваю себя во многих вещах и стараюсь как следует заботиться о теле, в котором живу.

Я видел кадры, где ты делаешь инъекции стероидов. Ты до сих пор принимаешь гормоны?

Такое тоже способно нанести вред, но для меня это – одно из средств, используемых в бодибилдинге и в процессе самосовершенствования. Гормоны могут разрушить здоровье в случае неправильного использования и неумения справляться с последствиями, но здесь все не так страшно по сравнению с анорексией или компульсивным перееданием. Для меня это – возможность стать лучше, приблизиться к идеалу. В последний раз я делал уколы себе в ягодицу год или два назад. Я не ограничиваю себя, просто не злоупотребляю. Злоупотребления я практикую раз в три-четыре месяца, когда заваливаюсь в клуб и принимаю там экстази. Признаюсь в этом совершенно спокойно – плевать, кто что подумает.

Ты с кем-нибудь встречаешься? Были у тебя длительные отношения?

Я – не фанат отношений. Во-первых, я не из тех, кто легко влюбляется – со мной так не бывает. К тому же, я люблю спать один. Сейчас мне 37, я привык жить сам по себе и пока что хочу и дальше спать в одиночестве. Я одобряю идею однополых браков, я такие вещи поддерживаю и могу сказать: прекрасно, что некоторые из моих друзей поженились. Однако, этот вариант не для меня.

Даже в том, что касается секса – мне он нравится, но не слишком. Я встречаюсь с пятью или шестью парнями, которых знаю уже несколько лет, и временами с ними трахаюсь, но дальше этого не заходит. После всего мы можем не видеться месяца три, или шесть. Иногда бывают случайные парни, но даже если секс вышел хороший, я не привязываюсь. Сильные чувства во мне не задерживаются.

Счастлив я или нет? Не знаю. Я был несколько раз влюблен платонически, но ничего не вышло, поскольку они были натуралами. Я даже страдал от невозможности по-настоящему сблизиться с этими людьми. Сейчас со мной такое не происходит.

Ты сказал, что считал себя женственным, когда был моложе.

Я до сих пор считаю себя женственным. Здесь нет ничего плохого. Я просто изменил свою внешность так, чтобы выглядеть менее женственным. В определенной степени, это работает. Это – не маскировка. Я отрастил бороду, и потому мое лицо кажется более мужественным. Я не удаляю волосы на теле. Сейчас у меня хорошая мускулатура – когда я был моложе, я был худышкой. Все вместе позволяет мне выглядеть более мужественным, но это не значит, что я такой на самом деле. Возможно, я пытаюсь походить на мужчин, которые меня привлекают, а может быть, мне просто нравится так выглядеть – и это все.

У тебя никогда не возникало желание сняться в порно с женщинами?

В 19 лет у меня была попытка заняться сексом с девушкой – я уже знал, что я гей, и она тоже. Мы были пьяные, она стала ласкать меня, но когда мы решили перейти к следующему этапу, ничего не вышло. В любом случае, она была не мой тип. Мне нравятся женщины типа Мэрилин Монро. Мне никогда не предлагали съемки в гетеро порно, и не могу сказать, что умираю от желания попробовать. Я сделал бы это лишь для того, чтобы выполнить задачу.

Какую роль ты мечтаешь сыграть?

Я бы хотел быть супергероем, наделенным темными силами, например, способностью сжигать людей заживо. Эти суперсилы – вопрос самолюбия. Каждый мечтает обладать силами. Простенько, но это – первое, что приходит в голову.

^{Источник}